– Угу… А при чем тут Оболенка? – нахмурилась я.
– При том, что в этом процессе принимал участие Серов. Не открыто, нет-нет… Но он давно имеет приятельские отношения с Ежи Бузеком33.
– Ежи Бузеком?..
– Бузек – бывший председатель Европарламента. Я не стану обвинять его в пособничестве Серову, доказательств нет. Но через него ректор Оболенки мог выйти на людей, которые, в свою очередь, повлияли на принятие решения верховного суда ЕС. Кстати, сам Бузек ушел с должности через несколько месяцев после этого.
– Сняли?
– Нет, все было запланировано, а там кто знает…
Я встала из-за стола и сложила в мойку грязную посуду. Мне нужно было собрать все кусочки этой непростой мозаики, и Дима это понял, поэтому не прерывал моих раздумий. Вот только чем дольше я размышляла, тем больше вопросов появлялось.
– Дим… Но получается, что Оболенка завладела исследованиями Шолохова, а потом перекрыла кислород всем остальным ученым… Больше всего пострадала евгеника. Конечно, ученые не остановились, но теперь их деятельность значительно затруднена.
– Да… все так.
– Но почему? Что нужно моему университету? Если мы сами не используем открытие Шолохова, почему препятствуем другим? Это же… это такой вклад в медицину. Лекарство от рака, долголетие…
– Не знаю, Лер. Это одна из тех вещей, ответ на которую нам предстоит найти.
Дима поднялся из-за стола, взял меня за руку и повел в гостиную. Вопреки моим ожиданиям, он снова стал холодным, рассудительным ФСБшником, оставляя влюбленного мужчину где-то в глубине себя. Стало обидно, что все кончилось, так и не успев начаться, но я не сомневалась, что у нас еще будет время разобраться в отношениях. Сейчас важнее отыскать истину.
– А что с тем взрывом? Виновных так и не нашли?
– Правительство Марокко возложило ответственность за теракт на Аль-Каиду, однако те отрицают свою причастность к взрыву. На самом деле, были нужны виновные, и самым простым выходом было спихнуть на террористов. Подозрение о причастности русских не было озвучено, ведь это означало бы международный скандал.
– Ты знаешь, кто именно в этом замешан? Я имею в виду из Оболенки? – разглядывая свои ногти, боясь поднять на Смирнова взгляд, поинтересовалась я. Мне нужно было как-то сообщить Диме о том, что я узнала о своем отце, но было невыносимо больно сознавать, с какими людьми он был заодно.
– Только некоторых, – хмуро ответил он. – Серов, Шеллар, Селезнева и Ремизова. Но мы не знаем их главаря и не можем провести задержания, пока не будем полностью уверены, что накроем всю шайку.
– Главаря? Ты не считаешь, что это Серов? В конце концов, он ректор Оболенки, это было бы логично, – предположила я.
– Логично с одной стороны, но слишком очевидно с другой. С чего бы ему не быть руководителем Университета, но при этом подчиняться кому-то сверху? Его должность может быть лишь для отвода глаз. Уверен, их главарь отсиживается в сторонке.
– Ты прав, – согласилась я и перевела дыхание.
– Что такое, Лер? – Дима заметил мое волнение и нахмурился.