– Лер, ну прости! Я просто хотел еще раз попробовать. Давай не будем идти на такие крайности.
– Это не крайность, Юр, это необходимость. Я не хочу вконец испортить с тобой отношения.
– Последний раз, Лер. Это был последний раз. Обещаю, больше не стану настаивать.
Нилов взял мое лицо в ладони и притянул к себе, легко касаясь губами лба. Я отстранилась, чтобы заглянуть в его глаза, и увидела прежнего Юру. Намереваясь дать еще один шанс нашей дружбе, я обняла парня, и как раз в этот момент рядом с нами вырос майор Смирнов. Мужчина смерил нас строгим взглядом и недовольно хмыкнул.
– То, что сейчас праздник, не позволяет вам крутить шашни посреди учебного корпуса, – с отвращением кинул он, словно стал свидетелем откровенной до неприличия сцены.
– Арсений Витальевич, вы все неправильно поняли, к тому же мы не делали ничего предосудительного, – вступился Юрка, но Индюк только пуще разозлился.
– Со стороны так не кажется. Ведете себя как в борделе.
– Пойдем в зал, Лер, – игнорируя преподавательский выпад, парень взял меня за руку и хотел пойти вниз, но Смирнов ухватил меня за другую руку.
– Ланская, задержитесь, – с ледяным спокойствием отчеканил он, – а вы, Нилов, возвращайтесь в зал.
Юрка хотел возразить, но я кивнула ему, и парень, метнув недовольный взгляд на Индюка, побежал вниз по лестнице. Мне было неловко оставаться с Димой наедине после недвусмысленной картины, свидетелем которой он стал. Я чуть ли не кожей чувствовала напряжение, которое шло от мужчины. Майор сверлил взглядом пустую лестницу, по которой спустился Нилов, и я решилась нарушить молчание, заговорив первая:
– Успел все сделать? – я взяла Диму за руку и несильно дернула, привлекая к себе внимание.
– Не знаю. Не нашел, что было нужно, – сухо ответил он, но не отдернул руку. – А ты почему дала сигнал? Кто-то шел, или решила пообжиматься с дружком?
– Кретин! Я услышала шаги и дернула за нить, а это был Юрка, – процедила я и отпустила Смирнова, обиженно скрестив руки под грудью.
– Тогда все ясно, – в тон мне ответил мужчина, – чтобы себя не выдать, решила его соблазнить.
– Да что с тобой такое?! – не выдержала я и ударила Смирнова кулачком в плечо, но он даже бровью не повел, оставаясь стоять оловянным солдатиком. И тут меня словно осенило. – Ты ревнуешь!
– С какой стати мне тебя ревновать, как девушка ты меня не привлекаешь, – фыркнул он.
– Тогда что это, если не ревность?
Смирнов шумно выдохнул, а потом, схватив меня за локоть, рывком притянул к себе. Земля словно ушла из-под ног, когда его губы коснулись моих. Он целовал меня нежно, неторопливо, а я была готова раствориться в любимом мужчине. И плевать, что мы в Университете, плевать, что несколько сотен человек бешено пляшут этажом ниже, плевать, что наше расследование может пойти прахом. Для меня был важен только он!
18. Странный университет ты выбрала, Ланская
Любовь делает нас слепцами. Я превратилась в глупую податливую куклу в руках Смирнова. Он настойчиво целовал меня, медленно подводя спиной к массивной колонне лестничного пролета, а я, забывая обо всем на свете, пыталась излить свои чувства через поцелуй. Холодный мрамор обжег кожу сквозь тонкую ткань платья, и я машинально подалась вперед, но мужчина вжал меня в колонну своим телом. Я запустила руки в его жесткие волосы, покрытые серебристой краской, а он нагло опустил ладонь на мою ягодицу. Дима резко отстранился, разрывая наш безумный поцелуй, и если бы сейчас он предложил пойти с ним в одну из пустующих аудиторий, я бы не раздумывая последовала за ним и подарила бы себя, наплевав на то, что не так мечтала потерять невинность. Неважно где, главное с ним. Я снова потянулась к мужчине, желая почувствовать его губы, не насытившись поцелуем, но он отшагнул, давая холоду протиснуться между нами.