– Они обычно обладают текущей информацией, сплетнями, слухами и все потому, что работают там, где собирается народ и вслух делится новостями, особенно когда выпьет. Всегда в таких местах будь осторожна. Мало того, существует имперский закон от 7 июля 1934 года, что каждый владелец ресторана, гостиницы, кафе или пивнушки наподобие этой обязан сотрудничать с властями и сообщать о подозрительных посетителях. Мы под эту категорию попали автоматически – мы не местные. Так что он не стукач, а законопослушный бюргер. Ну, а теперь кушай спокойно, у нас есть еще время, пока окончательно стемнеет. Особо задерживаться здесь не будем, поужинаем – и в дорогу, а пока я должен подумать, как нам перейти границу. Все, не отвлекай.
Спустя минут пятнадцать, прощаясь с хозяином гасштета, Зигфрид попросил толстяка порекомендовать им хорошую гостиницу. При этом, не забыв, как бы между прочим, заметить, что за два года забыл, какая из местных гостиниц лучшая, ну а забывчивость объяснил частыми поездками, чего не скажешь о памяти на лица и имена друзей, к которым он причисляет, естественно, и Питера Вольфа.
Получив исчерпывающий ответ, «лекторы» направились к выходу, при этом Зигфрид уже почти у самой двери остановился и попросил хозяина забронировать один столик за ними еще на 3 дня.
Оказавшись на улице, сразу от двери повернули в сторону к гостинице. Пройдя десяток шагов, Зигфрид остановился и секунду подумав, сказал Монике:
– Шаг замедли и, не останавливаясь, иди прямо. Я тебя сейчас догоню.
Не успела Моника и рот открыть для вопроса, как старика рядом уже не было. Не успела девушка сделать и двух десятков шагов, как Зигфрид был снова рядом. Вместо объяснений он выпалил:
– Мерзкая свинья. Не успели мы отойти от двери, как он тут же схватился за телефонную трубку. При нас он не рискнул звонить, чтобы мы чего не заподозрили, так как телефон у него здесь же на прилавке.
– Кому он звонит, как Вы думаете?
– Думаю, Моника, он звонит везде: и в полицию, чтобы уведомить о появлении чужаков, и местному партийному фюреру, чтобы обрадовать с прибытием заезжих агитаторов из столицы. И в том, и в другом случае он пытается выслужиться. Так, все, быстрее. Ситуация изменилась. Если мы сейчас не зайдем в гостиницу, то это вызовет подозрения, и нас сразу начнут искать. Благо, гостиница почти рядом.
Не доходя до гостиницы, свернули в темный переулок и, по решению Зигфрида, быстро переложили паспорта, деньги и оружие в карманы.
– Вещи придется оставить. Нельзя связывать себе руки барахлом – не та ситуация. Да и оставим их с умыслом. Регистрироваться не будем. Все, пошли.
Не успели Зигфрид и Моника войти в небольшой уютный вестибюль, как к ним навстречу вышла из маленькой комнаты женщина лет пятидесяти, с радостью поприветствовала их и тут же добавила:
– Меня предупредил Питер Вольф, я всегда рада гостям.
– Отлично, мы очень признательны,– ответил Зигфрид, про себя подумав, что было бы отлично, если бы хозяин гасштета ограничился только этим звонком. Тем не менее, рисковать не будем. Не давая возможности задавать вопросы и беря инициативу в свои руки, старик, то и дело поглядывая на часы, сказал хозяйке:
– Нам, пожалуйста, два номера, обязательно хорошо протопленных. С Вашего разрешения, формальностями займемся немного попозже. Нам до 18.30 нужно успеть зайти в местное отделение партии – нас там ждут, ну а потом мы сразу вернемся и будем отдыхать.
– Конечно, конечно. Как вам будет угодно, – ответила хозяйка, пряча обратно книгу регистрации жильцов.
– Да, и еще одно, – продолжил Зигфрид: – Нельзя ли оставить у вас наши вещи. Мы, кстати, и зашли сразу, чтобы не носить их с собой.
– Да, да, пожалуйста, всегда к вашим услугам.
Через минуту вещи стояли на стеллаже в маленькой кладовой, еще через минуту входная дверь за посетителями закрылась.
Не успела прохлада раствориться в теплом воздухе вестибюля, как хозяйка, сняв трубку телефона, позвонила по одному из номеров полиции и, опасаясь, что ее подслушают, тихо зашептала:
ebooksa