Сарычев сухо представился, не забыв отметить, что он майор ФСБ.
– Да-да, понимаю, ― сказал Полуянов и покачал головой. ― Ну, а я… Полагаю, не стоит говорить, кто я такой. Я тот человек, которого вы должны были поймать. Однако ж, ― Полуянов с наигранной досадой щёлкнул языком, ― как всё обернулось…
– У нас с вами всё ещё впереди, ― зло откликнулся Сарычев.
– Не сомневаюсь, ― язвительно подтвердил Полуянов.
– Давайте поговорим о нашем деле, ― после обмена колкими любезностями проговорил Сарычев. ― Вы, если я правильно понял, хотели рассказать нам о Бартли, а также поведать о том, где вы скрывались, чем занимались последние двадцать лет и что вас, собственно, заставило вернуться в Москву по прошествии такого длительного промежутка времени. И помните, в какой ситуации мы бы ни находились в настоящий момент, я остаюсь сотрудником правоохранительных органов, а вы – подозреваемым. И потому можете расценивать свой рассказ как официальные показания.
Полуянов отложил в сторону правильный треугольник салфетки, исподлобья бросив взгляд на майора:
– Вы правы, майор. Надо закончить с этим… Итак, вы знаете, кто такой Джордж Бартли и что он представляет из себя в настоящее время. Сейчас он занимается частным сыском. Когда я с ним познакомился, он был ещё кадровым сотрудником ЦРУ, стоял во главе особой секретной группы и занимался в этом ведомстве специальными операциями. Его деятельность, как я понял, слабо контролировалась боссами из Лэнгли. Возможно, сам формат его работы не предполагал такого контроля, и потому он мог себе позволить без риска и ущерба для здоровья и репутации очень многое. Во время первой беседы он откровенно заявил мне, что желает видеть в моём лице союзника и предлагает сотрудничество. У меня, как свободного человека в свободном мире, был выбор – согласиться на условия сотрудничества, предполагающие новое имя, американское гражданство, работу и покровительство спецслужб, или отказаться, и тогда уже исчезнуть навсегда. Меня, вероятно, можно считать предателем, но я выбрал первое. Не знаю, как Бартли удалось выбить для меня статус ценнного перебежчика и оформить необходимые документы, обеспечивающие мне особое покровительство американских спецслужб. Формально я считался ценным свидетелем, которому требуется защита в рамках особой программы. Фактически же я работал на Бартли в Европе и должен был втайне от сотрудников ЦРУ помогать ему в поиске реликвии тамплиеров.
– Бартли тоже занимался поиском реликвии тамплиеров и знал о тайниках в церквях? ― спросил я.
– Да, это так… И для меня сначала было большой загадкой, откуда он мог узнать об этом. В итоге всё это нашло своё объяснение, когда я познакомился с ним поближе. Но сперва мне дали новый паспорт, включив в программу по защите свидетелей, и устроили работать в один европейский архив. Моя скрытая страсть получила новый стимул для своего развития. Поиск и исследование исторических документов в архивах стало моей работой. Пользуясь всеми возможностями своей новой жизни, я беспрепятственно разъезжал по Европе, копался в архивах и выискивал новые свидетельства о жизни своих любимых тамплиеров. Но, несмотря на большой объём сведений, которые я смог почерпнуть, я так и остался бы слеп, если Бартли не поделился бы со мной имевшейся у него информацией. Когда я узнал подробности дела, я удивился тому, до какой степени тесен мир. Возможно, вы уже в курсе, что настоящее имя Джорджа Бартли Игорь Барташевич, а его отец Леонид Барташевич в годы войны перешёл на сторону немцев…
Я кивнул, подтверждая, что уже слышал эту историю.
– Так вот, Леонид Барташевич в 20-30-хх годах служил в ОГПУ-НКВД в Иностранном отделе. Оказалось, что он был хорошо знаком с нашей семьёй. Именно он в 1927 году организовал возвращение моего деда Петра Ракицкого в Советскую Россию из Франции…
Наступила пауза. Я заметил, как Сарычев, до сего момента скептически слушавший рассказ Полуянова, удивлённо вскинул брови.
– Так вот откуда интерес к этим тулузским церквушкам, ― догадался я. ― Пётр Ракицкий нарушил семейную тайну и рассказал Леониду Барташевичу о письме своего отца.
– Может быть и так, ― неопределённо сказал Полуянов. ― А может быть, Барташевич сам случайно обнаружил это письмо… Сейчас уже никто из них не сможет поведать нам, как это всё произошло на самом деле… Но факт остаётся фактом: Барташевич знал об этом странном письме Святослава Ракицкого и тайниках в церквях.
– Так, значит, это Леонид Барташевич собрал частички документа, указывающего на местонахождение реликвии тамплиеров? ― изумлённо спросил Сарычев.
Полуянов отрицательно покачал головой.
– Разве сын стал бы искать то, что до него уже нашёл отец? ― вполне логично заявил он. ― Леонид Барташевич ничего не нашёл…
– Тогда получается, что сам Пётр Ракицкий, будучи в эмиграции во Франции, изъял отрывки документа и нашёл реликвию? ― неуверенно предположил я.
Полуянов опять отрицательно покачал головой.
– Получил реликвию, хранил её всю жизнь, а тайну её унёс с собой в могилу, оставив внуку лишь послание-пустышку?.. Откровенно говоря, маловероятно, ― недоверчиво заметил он.
ebooksa