– Чего он от тебя хотел?
Девушка не ответила. Она смотрела в сторону, и бард не мог видеть её лица. Лишь отметил, что Брендалин дёрнула плечом, руки её слегка дрожали, кожа покрылась мурашками от холода, а дыхание стало похожим на тщетно сдерживаемые всхлипы.
– Он обидел тебя? – Элмерик уже собрался было бежать за Мартином, но Брендалин поймала его за рукав и уткнулась лбом в плечо.
– Хорошо, что ты пришёл, – прошептала она. – Мне было очень страшно… Вдвоём. С этим.
Кленовый букет выпал из её рук, и яркие листья рассыпались под ногами. Бард поспешно снял куртку, накинул её на плечи Брендалин и нежно привлёк девушку к себе.
– Всё хорошо, родная, я здесь, с тобой. Он к тебе не приставал?
Брендалин всхлипнула, но снова ничего не ответила. Это лишь упрочило подозрения, и Элмерика снова бросило в жар.
– Я ему покажу! – сквозь крепко сжатые зубы процедил бард. – Совсем стыд потерял! Надо быть законченным негодяем, чтобы лезть к чужой невесте!
– Но он же не знал, что я твоя невеста… – Брендалин поёжилась. – И вряд ли он пытался меня соблазнить. Просто обнял по-дружески…
– Ах, обнял! – Элмерик вцепился в изгородь так крепко, что та аж хрустнула. – Он же обещал мне! Говорил, что я могу быть спокоен. Что он не собирается мешать.
– Да? Прямо так и говорил?
Бард расслышал сомнение в голосе Брендалин. В сердцах он пнул рассыпанные листья.
– Никому нельзя верить.
– Никому… – эхом повторила девушка.
Элмерик нежно провёл рукой по её щеке, очертив пальцем охранный знак Соколов, оставленный мастером Патриком.
– Эй, ну что ты? Главное, что мы есть друг у друга! Хочешь, расскажем всем о нашей помолвке сегодня за ужином? Пускай знают! Нам нечего скрывать. А что наши родные пока не дали согласие – невелика беда! Если придётся, я готов взять тебя в жёны даже вопреки их воле.
– Правда? – Её скулы порозовели, но в следующий миг девушка опустила взгляд и покачала головой. – Давай всё же не сегодня. Обнародуем нашу помолвку, когда закончится вся эта история с подменышем. Всего каких-то четыре дня осталось. Вот приедет мастер Каллахан – и от него-то точно никто не скроется. А после… Знаешь, я хочу праздник. Со свечами, музыкой и танцами. Я так люблю, когда ты играешь на арфе.
– Когда мы поженимся, я буду играть для тебя хоть каждый день. И сочинять баллады в твою честь. – Элмерик взял руки Брендалин в свои и поразился, насколько холодны её ладони. Он согрел их дыханием.
– Ловлю на слове. – Девушка улыбнулась. – Сейчас всем непросто. Но будем утешаться тем, что впереди нас ждёт ещё много дней, полных радости.
Она положила голову Элмерику на плечо и шепнула: