– А ну-ка полегче! – нахмурился Элмерик. – Мы говорим о моей невесте, между прочим.
– Ну, ты спросил – я ответил. – Джерри стряхнул с колен крошки. – Я своё мнение никому не навязываю.
– Как и я.
– Ой ли? Рыжий, открой глаза: ты же вечно судишь людей по себе. И каждый раз ноешь, когда они не оправдывают твои ожидания.
От такого несправедливого обвинения бард аж задохнулся, а когда вновь обрёл дар речи, заорал:
– А ну-ка повтори, что ты сказал!
– Правда глаза колет? – Джеримэйн, напротив, заговорил тише. – Может, всё это не со зла, не спорю. Но ты недальновиден, упрям, как осёл, и почему-то всегда рассчитываешь, что другие тебя поддержат. А когда этого не происходит – удивляешься. Мол, как они смеют?
– Не себя ли ты сейчас описал? – Элмерик с крика перешёл на шипение.
– Опять драться полезешь? – Джерри со вздохом отряхнул крошки с ладоней. – Да я вообще могу заткнуться. Но ты подумай о том, что я сказал. Думать, вообще-то, не вредно.
– Тебе просто нравится меня злить, – скривился бард.
– Не особо. Хотя ты смешной, когда злишься.
– Ты… – Элмерик был уже не рад, что затеял этот разговор.
Ну правда, разве Джерри мог сказать хоть что-нибудь хорошее о нём или о Брендалин? Да он же просто завидует – вот и старается укусить побольнее. Нет, надо быть выше этого – не поддаваться, когда снова полезет.
Но Джеримэйн молчал.
Элмерик выждал ещё немного и, не удержавшись, полез сам:
– Что, нечего больше сказать?
– Может, и есть. А толку? – Джерри вглядывался в темноту, будто что-то заметил; потом покачал головой – наверное, померещилось.
Мало-помалу гнев утих, а вместе с тишиной вернулся и страх. Элмерик немного повертелся, повздыхал, прочистил горло и пошёл на мировую:
– Может, сменим тему? Ты вроде план хотел обсудить…
– Нет никакого плана. – Джерри развёл руками. – Его придумать надо. А мне, как назло, ничего путного на ум не приходит. И ты ещё отвлекаешь…