Девять пляшущих мужчин

У Мирона на висках проступил холодный пот. «КИТаев!? Боже мой. Немыслимо! Невероятно!»

Отец-кузнец вытащил из-под футболки недавно скованный себе оберег, китовый гарпун, снял с шеи и протянул пареньку:

– Держи, это тебе. Это по праву твое. Это оберег, который я сковал в силу защиты. Он убережет и тебя. Храни его не как символ орудия, а как символ утраты, символ невозврата. Пусть послужит добрым делам. Храни Бог! Я вернусь к тебе, Никита. Знай, я горжусь тобой!

Мальчишка недоумевающе смотрел на странного мужчину, принимая не менее странный подарок из его рук.

– Сейчас нет времени объяснять! Я вернусь и всё объясню. Береги себя! – крикнул Мирон, уже удаляясь бегом к машине.

Как только Мирон сел в машину, он рефлекторно потянулся за ремнем безопасности, в это время дверь резко открылась, сильные руки схватили, вытаскивая из машины, сворачивая больно запястья, и прижали лицом к горячему асфальту.

– Федеральная служба безопасности Российской Федерации, гражданин Корнилов, вы задержаны!

Подняли Мирона двое оперативников, держа за волосы и фиксируя в заломе руки, отвели его в припаркованный микроавтобус. Мирона посадили на центральное сиденье, а бойцы ФСБ расположились по обе стороны от него, напротив сидел мужчина с пистолетом, который угрожающе держал перед собой.

– Старший опергруппы полковник Шмидт. Нам известно, вы состоите в приятельских отношениях с возможным похитителем и хорошо знаете его лично, верно? – не церемонясь, начинал допрос сотрудник ФСБ.

– Так точно! Служили вместе, он был офицером в моей роте, – покорно отвечал Мирон.

– Когда в последний раз вы его видели? – продолжал расспросы грозный сотрудник.

– Пару дней назад, – обреченно давал четкие ответы Мирон.

– Какова была цель, и при каких обстоятельствах у вас была встреча? – наседал профессионально поставленными вопросами Шмидт.

– Когда я разыскивал своих детей, местные жители меня навели на странный дом. В котором живет, а то уже и жил конструктор… ааа не важно. Во дворе которого, в ангаре этого изобретателя, я обнаружил тайный проход в какую-то шахту. Где и встретил бывшего майора Абрамова. Встреча была, мягко говоря, странная. Но нам удалось поговорить. С его слов, он был сюда командирован из Сирии. Сейчас он находится в так называемом «Бункере Сталина», где-то под Соколовой горой, в Парке Победы. Типа он там единственный надсмотрщик каких-то архивов и гостайн. С огромной уверенностью могу предположить, что он имеет доступ к секретным документам, и, возможно, он смог что-то найти или, вернее сказать, разоблачить. Да причем тех, о ком нельзя говорить вслух, ибо он начал давать подсказки. Он не убийца и не похититель, он наш путеводитель. Он штурман в наших попытках не сбиться с пути.

– Дальше! – коротко скомандовал ФСБшник.

– Этот вывод я делаю исходя из фактов того, что найденные парни лишь были усыплены и никак не пострадали. Знаете, мне кажется, что каждое место, где мы нашли этих ребят, не случайно. Он ими нам указывал, помечал, типа «найдете здесь», понимаете?

Первая убитая жертва, возможно, и правда была роковой случайностью поехавшего наркомана. Но затем заметно стратегия изменилась. Игра стала иной, я это уже подмечал. Он руководствовался игрой «Девять пляшущих мужчин», где для победы ему нужно выставить три фишки в одну линию, в один ряд. Так и у нас получается. От Увека до этого места было три фишки – «жертвы», выставленные ровно вдоль береговой линии, то есть образовалась явная прямая. Можно смело присудить ему первую победу. Здесь мне удается выяснить, что…

И тут Мирона пронзила мысль, что из возможных погребов так и не извлекли парня.

– Господа, – обратился Мирон к представителям закона, – будьте так любезны и вскройте, пожалуйста, погреба, их там всего три, по адресу 2-й Береговой проезд. Вы там обнаружите еще одного похищенного из танцевального коллектива.

Полковник ФСБ с немецкой фамилией взял рацию, дал команду подчиненным.