– На всю губернию тогда было всего восемь лекарей. Поэтому люд «и воззвал тогда к силе Мудрого!» Матвей Яковлевич Мудро́в – врач, ординарный профессор патологии и терапии Московского университета. На тот момент самый известный и титулованный специалист на всю Российскую Империю. Ему удалось значительно повлиять на ход лечения и искоренения распространения холеры, но по итогу умерли десятки тысяч человек – это каждый девятый «сын» земли саратовской. Сам же Мудро́в скончался от холеры в Санкт-Петербурге, и там же был похоронен.
– Как ты считаешь, в чём символизм очередной девятки в этом послании? – поинтересовался Мирон.
– Я считаю, это явная отсылка к девяти смертям, не иначе. И твоей истории девяти пляшущих мужчин. Он справедливо ввел в текст каждого девятого, давая нам отсылки на место нахождения. Всех умерших от холеры похоронили на отдалении от центра города. Так же, как и здесь, образовав особое кладбище.
– Что за новый фетиш у нашего полоумного? – снова резко отреагировал Мирон.
– Нет, вряд ли он отличается любовью к кладбищам. Всё дело в том, что место, где ранее располагалось холерное кладбище «Красный крест», а также была воздвигнута Иоанна-Предтеченская церковь, в настоящий момент застроено жилыми домами и различными постройками. И ты не поверишь, но оно находится точно напротив входа в городской парк культуры и отдыха, – иронично улыбнулся краевед Салават.
– Очаровательная история, – со стебом ответил Мирон, кивнув головой.
– Вот так бывает! И снова обрати внимание, разглашены свидетельства, что неведомы широкой массе, а лишь узкому кругу специалистов. Вот бы получить доступ к его архивам… – мечтающе заявил Салават.
– Салават, мы можем весь день обходить гектары земли среди могил. Время уходит. Ты уверен, что мы правильно определили место? – с волнением спросил Мирон.
– Без паники. Давай рассудительно подойдем к поискам. На обход каждой могилы мы потратим уйму времени. Да и наш стратег, думаю, им не располагал. Ты сам видел, Мирон, что пропускают здесь серьезно. Вряд ли он спокойно выискивал место, где спрятать тело.
– Захоронения здесь редки, катафалк приезжает уже с родственниками и самой процессией похорон, частное авто тоже под видимым контролем охраны… А что, если спецтехника? Поливальная машина или, допустим, мусоровоз? – размышляя, предположил Мирон.
Салават пристально смотрел на Мирона, переваривая его мысль и лишь одобрительно покачивая головой.
– Разделяемся, их не так уж и много на территории, вперед! – прозвучало, будто призыв идти в атаку, и друзья побежали в разные стороны на поиски мусорных баков с необычным содержимым.
Определив себе видимую точку, Мирон бросился к ней. В нескольких сотнях метрах от него находился контейнер. Старый, железный, проржавевший и помятый он стоял вблизи куста сирени. Добежав, Мирон заглянул в урну, но там – лишь сухая трава и немногочисленный мусор. Выругавшись, побежал дальше, оглядывая территорию в поисках других контейнеров. Следующий также содержал в себе выцветшие пластмассовые цветы, венок с нечитаемой надписью на ленте и пару пластиковых бутылок. Обернулся, снова просматривая направление хода. Но в эту секунду позвонил Салават.
– Мирон, участок №2.4, я нашел молодого человека, он без сознания, и у него сердечный приступ. Я приступаю к искусственному дыханию. Беги скорее на помощь, ориентир тебе – две высокие березы. Верхушка одной из них переломана, торопись, – кричал в трубку Салават.
Не мешкая, Мирон бросился бежать в сторону пока еще не просматриваемых берез и участка с номером 2.4. Будто в лабиринте запутанных ходов, Мирон двигался, оббегая все захоронения и, наконец, перед ним показались две березы. И правда, одна стояла идеально ровная, вторая же наклонилась, пересекая ее, а третья была будто расщеплена ударом молнии надвое, странным образом рисуя в голове Мирона XY. Давая понять, что сама природа указывает на наличие под деревом молодого человека, ибо XY хромосомы символизируют рождение мальчика. Мирон понимал, что они должны во что бы то ни стало запустить остановившееся сердце оного из «пляшущих мужчин».
– Я тут, что мне делать? – спросил, падая на колени перед лежащим парнем, Мирон.
Салават тяжело дышал. Даже не каждый профессиональный врач может выполнять в одиночку манипуляцию с запуском сердца.
– Я выполняю нажатия, ты делаешь вдох. Приходилось делать?
– Нет, – ответил Мирон.
– Смотри! Делаешь тридцать резких нажатий в область солнечного сплетения. Ладонь на ладонь, руки не сгибаешь в локтях, выполнил нажатия – и затем два глубоких вдоха, зажав нос и запрокинув голову. Ты готов, меняемся?
ebooksa