Дневник Ричарда Хоффа

– Вы скорее всего прошлый хозяин?

– Почему прошлый?

– У вас было много долгов, а также вас объявили без вести пропавшим, я честно не знаю, где ваша жена и ребенок, но я сохранил письмо, адресованное вам от Джозефа Роствуда.

– Это мой кузен! – он достал письмо из шкатулки и передал его мне, вскрыв конверт, я стал читать:

Здравствуй. Я не знаю, зачем пишу это письмо, но может ты доберешься домой, где бы ты не был и тебе потребуются ответы.

Мне очень печально это сообщать тебе, да еще и говорить такое в письме, а не лично, но что поделать.

Спустя два месяца после твоего отъезда, твою жену с младенцем выселили кредиторы. Она не знала о моем существовании, поэтому ютилась в работном доме. Прошел еще месяц после ее выселения, и ваш ребенок скончался от воспаления легких. Клэр не выдержала и покончила с собой, повесившись в своей комнате, у трупа вашего дитя.

Я приехал в Лэффер по делам и хотел заскочить к тебе повидаться. В твоем доме я встретил стряпчего, он мне все и рассказал. Также я побывал на могиле твоей жены описание как к ней добраться приложено к письму.

После того, как ты побываешь на ее могиле, отправляйся сразу ко мне, деньги также в письме если у тебя их нет. По приезду мы разберемся как выпутываться из узд кредиторов.

Твой кузен Джозеф.

– О господи! – меня стало трясти, а затем слезы ручьем покатились из моих глаз.

– Мне очень жаль, мистер Хофф, я вам соболезную. Я виделся с вашим кузеном в тот день и поверенный рассказал эту историю, когда я был рядом. Крепитесь.

– Ну что ты, думаешь, о нем Пит, твое мнение поменялось?

– Не знаю. Генри, это так странно, до того как я прочел этот дневник, то я думал, что Хофф отъявленный преступник и террорист.

– А что теперь изменилось?

– Он это все так описывает. Те страдания, что он перенес и смерть его товарищей. Ты, правда, считаешь, что это вымысел?

– Сначала я хочу услышать твое мнение.

Я немного подумал, а затем сказал, что было нужно:

– В этом нет смысла. Размышлять о том, что является Хофф преступником или нет. Если верить в это и судить по человечески, то он должен быть прощен и отпущен, но мы с тобой не люди Генри, мы с тобой слуги короны и волей неволей должны исполнять любые приказы нашей королевы.

Генри покачал головой, а затем сказал: