Циклоп

– Знаем ли мы что-нибудь о том, как и когда произойдет убийство? – спросил президент.

Броган заерзал в кресле.

– Наши источники не смогли добыть эту информацию.

– Дело окружено высоким уровнем секретности, – сказал Мерсье. – Наши компьютеры не смогли расшифровать данные космических систем прослушивания, настроенных на эту работу. Нам известно всего лишь несколько кусочков, но по ним невозможно определить планы русских.

– Вам известно, кто виноват в этом? – спросил президент.

– Генерал Петр Великов из ГРУ считается непревзойденным специалистом по внедрению в правительства третьего мира и манипулированию ими. Именно он был зачинщиком нигерийского переворота два года назад. К счастью, марксистское правительство там долго не продержалось.

– Он работает в Гаване?

– Генерал скрытен, как сам дьявол, – ответил Броган. – Идеальный пример человека, которого не существует. Великов не появлялся на людях последние четыре года. Мы точно уверены, что он руководит всеми событиями откуда-то из подполья.

Глаза президента потемнели.

– Все, что у нас есть, это предположение, что Кремль планирует убить Фиделя и Рауля Кастро, обвинить в этом нас, а затем прибрать кубинское правительство к рукам, посадив туда советских марионеток, чтобы можно было управлять ими прямо из Москвы. Ну же, господа, я не могу принимать решения, опираясь лишь на предположения. Мне нужны факты.

– Наше предположение как раз и основывается на известных фактах, – объяснил Броган. – У нас есть имена некоторых кубинцев. Они состоят на жалованье у Советов и спокойно ждут, когда власть перейдет к ним. Намерения Кремля убить Кастро полностью подтверждают правдивость нашей информации. Им удастся сделать ЦРУ козлом отпущения, ведь кубинский народ не забыл нашу операцию в заливе Свиней[13] или неуклюжие попытки агентства натравить на Фиделя мафию во время правления Кеннеди. Уверяю вас, господин президент, я бы уделил этому внимание в первую очередь. Шестьдесят агентов на территории Кубы и вне ее сосредоточены только на том, чтобы обнаружить Великова.

– А мы все еще не можем вступить в открытый диалог с Кастро, чтобы помочь друг другу.

– Нет, сэр, – ответил Оутс. – Он избегает любых контактов по официальным каналам.

– Разве он не понимает, что его время на исходе? – спросил президент.

– Фидель отрезан от внешнего мира, – объяснил госсекретарь. – С одной стороны, он чувствует себя в безопасности, потому что знает, как его боготворит большинство кубинцев. Не многие национальные лидеры могут похвастаться таким отношением народа – а народ Кастро относится к нему с трепетом и любовью. И все же, с другой стороны, он не может осознать всю серьезность угрозы советского гнета для его жизни и правления.

– Вы пытаетесь сказать, – произнес президент, – что, если нашей разведке не удастся совершить почти невозможное или кто-то из наших не сможет пробраться к Кастро, чтобы открыть ему глаза, нам остается просто сидеть и смотреть, как Куба задыхается под полным советским господством.

– Да, господин президент, – сказал Броган. – Именно это мы и пытаемся сказать.

Хаген снова проводил поиски. Он бродил по магазинам торгового центра, вскользь разглядывая товары. Запах жареного арахиса напомнил ему, что он до смерти проголодался. Агент остановился возле ярко раскрашенной тележки и купил пакетик жареных орешков кешью.

Чтобы ненадолго дать отдых ногам, мужчина уселся на диванчик в магазине бытовой техники и стал смотреть на стену, сплошь увешанную двумя десятками телевизоров. На экранах был включен один и тот же канал, показывали повтор запуска челночного космического корабля «Геттисберг», состоявшегося в Калифорнии всего час назад. Более трехсот человек было отправлено в космос со времен первого полета «Геттисберга» в 1981 году, и никто, кроме разве что средств массовой информации, больше не обращал на них никакого внимания.

Хаген поднимался и спускался по этажам, иногда останавливаясь, чтобы поглазеть в большие окна на диск-жокея, который крутил пластинки для радиостанции торгового центра. Он пробирался через плотную толпу женщин-покупательниц, но сосредотачивался всякий раз, когда мимо проходил случайный мужчина. Большинство покупателей-мужчин, похоже, заходили в магазин во время обеденного перерыва и, только окинув взглядом витрины и стойки с товаром, обычно покупали первое, что попадалось им на глаза. В отличие от них, женщины долго бродили среди прилавков в слабой надежде отыскать что-то получше и по более низкой цене.