– Чем она тебе не нравится?
– Закат малиновый. Перистые облака размазаны. Завтра-послезавтра быть пурге.
Граф остановился, поглядел в джи-пи-эс, а затем в холодные глаза Капца.
– Ты под старость сильно тревожный стал. Давай отдохнем.
– Нехорошее предчувствие у меня, – скидывая рюкзак, ответил Капец.– Вижу, что горы нас не пускают.
Они достали фонарики, накинули пуховки и сидели молча, глядя в синюю мглу таежных сумерек. Потом Капец вдруг громко сказал:
– Эх, почему за тобой люди ходят, а за мной нет?
–Не знаю, – виновато пожал плечами Граф, – хочешь покурить?
– Покурю.
– Знаешь, Юра, – Граф полез в карман, – это дело случая… В этом сезоне мне просто повезло. Может быть потому, что это мой последний сезон.
Он протянул Капцу сигарету.
– Тебя, Граф, бабы любят, – ухмыльнулся Капец, кивая в сторону подходящей Лички. – А за ними и мужики тянутся.
Граф снова пожал плечами и встал.
– Личунь, пойдем дальше. Через полкилометра выйдем снова на Тихую, там и заночуем.
– О, ты поймал спутники? – обрадовалась Лика.
– Я поймал себя на мысли, что ты классная, Лич.
– Тут все классные, – как всегда мягко и вкрадчиво, словно лиса из сказки, произнесла Надежда, – давайте уже придем в классное место и поставим там классный лагерь…
– И охуенно там бухнем! – крикнул из темноты Андраш.
– Именно, Граф. Я не классная, я – охуенная, – проходя мимо Бесснонова и светя ему фонарем в глаза, заявила Личка.