– Но почему? Ты же весь поход ему от ворот поворот…
– Он классный мужик, – глядя вдаль, протянула Надежда, – такие на дороге не валяются.
Она перевела глаза на Лику и, увидев в ее глазах удивление, с озорным прищуром добавила:
– Но и классных мужиков надо воспитывать!
Мерно, нереально, гудели двигатели. Граф сидел на свободном заднем ряду. Личкина голова лежала у него на коленях, и он полночи гладил ее мягкие, голубоватые в лунном свете волосы, а потом и сам заснул. Ему снились львы, выходящие на берег, а может, это были тигры, и берег был покрыт ледяными торосами, а тигры брели сквозь льды…
И совершенно ясно, словно не во сне, а наяву, оседала в его голове простая мысль: «Полюс. Мне нужен Полюс46».
***
Верхушками гор догорал по-весеннему яркий закат. Погода выдалась морозная и ясная. Было так тихо, что в воздухе чудились звуки органа. Это была тихая месса зиме, горы прощались с нею, замерев в ожидании весеннего таяния снегов. Лавинный вынос, под которым лежали лыжники группы Бессонова, все еще ярко выделялся на склоне.
На перевале стоял красивый полосатый зверь и спокойно оглядывал свои владения. Вся его поза выражала одно: «я отстоял эту территорию перед богом, зверьми и людьми, и теперь безраздельно властвую над цирком, над лесом и над долиной». Издалека казалось, что зверь немного сутулится, но на самом деле выпрямиться ему мешал круглый предмет, который он нес в зубах.
Тигр держал его непринужденно, не заботясь о сохранности, как ребенок игрушку, забыв, что она у него в руке, но инстинктивно не разжимая пальцев. Подойдя к краю, тигр положил бубен на снег и с размаху ударил по нему лапой. Издав гулкий «бам-м-м», бубен, звеня бубенчиками, покатился вниз по застывшему склону, все быстрее и быстрее, стал маленькой черной точкой и скоро совсем исчез из виду.
Темнело, но небо оставалось светло-лиловым. Несущиеся потоки машин включили фары. Виталик и Граф стояли и болтали посреди улицы, а кругом бушевала поздняя весна.
– Наверное, ты считаешь меня предателем…
– Я считаю тебя счастливчиком, Вит. Одним на миллион. То, что с тобой произошло, очень похоже на чудо.
– На самом деле, я думал, что ты поупрямишься и повернешь назад. Пойдешь по нашей лыжне обратно на Невозможный и потом на Лисий.
– Во мне слишком много гордыни, Виталь. Я не мог повернуть назад.
– Андраш тоже думал, что ты повернешь…
Бессонов коротко и шумно вздохнул.
– Думал, думал… А теперь только к июлю оттает.