Матт не верил своим ушам. Грязный, оборванный, хуже дикаря... И это о профессоре, которого он знал с детства.
Продолжая свой рассказ, Инди кивнул юноше, чтобы тот следовал за ним.
– Его сцапали полицейские и отвезли в местный изолятор или больничку. В общем, упекли в «санаторий». Кажется, это там...
Джонс энергично зашагал по улице навстречу слепящему солнцу. Матт едва за ним поспевал.
– Скажите, – пробормотал юноша, – на каком наречии вы говорили с аборигенами около забегаловки? Мне казалось, я знаю испанский, но не разобрал ни слова.
– Это кечуа. Местный диалект инков.
– Откуда вы его знаете?
– Долго рассказывать... – пожал плечами профессор, успев перехватить руку уличного мальчишки, который уже вытаскивал у него бумажник. И, сунув сорванцу в ладонь монету, отпустил.
– Я не тороплюсь, – сказал Матт.
Странное дело, его неудержимо тянуло узнать о жизни этого человека как можно больше.
– Что ж, – кивнул профессор, – когда-то я путешествовал в компании Панчо Вильи.
От удивления Матт споткнулся.
– Ну, вы, блин, даете! Правда?
– Ты спросил, я ответил. И пожалуйста, следи за своим языком!
– Панчо Вилья! Да ведь это мексиканский генерал-революционер!
– Точно. Строго говоря, он меня похитил.
– Кажется, вас этим не удивишь.
– Да уж, привычка.
Матт недоверчиво покачал головой.
– Значит, вы были в плену у самого Панчо Вильи?