Мачеха мертвых хрипло расхохоталась.
И поднесла зажигалку к самым волосам Августы, пропитанным дезинфектором на спирту.
– Хочешь посмотреть, как сгорит сейчас твоя дочь, уходя в ЕЕ жаркие объятия, многодетный отец?
– Нет! – крикнул Макар. – Возьми меня… убей… только ее отпусти!
– Парень, ты здесь только наблюдатель… возможно, и ты проникнешься тоже силой ритуала… ВРЕМЯ ВОЗВРАЩАТЬСЯ К СТАРЫМ БОГАМ! Полковник, пусть не ради себя, но ты вернешься к ним… Я заставлю тебя подчиниться, поклониться Великой Матери-Земле! Я когда-то тоже была поставлена перед подобным выбором. И… видишь, ничего плохого со мной не случилось. Даже наоборот. Я не просто спаслась. Моя жизнь кардинально изменилась. Так что решать сейчас тебе… Ты послужишь ей или будешь наблюдать, как вспыхнет маленький факел.
– Не трогай девочку. Сделаю все, что скажешь.
По тому, как Гущин это произнес, Клавдий Мамонтов понял… они проиграли.
Они проиграли Мачехе мертвых на ее поле.
Мать-Земля… он отказывался верить, что она так жестока и беспощадна.
Но самое страшное ждало их впереди.
– Бери нож, – приказала Мачеха мертвых.
Гущин наклонился и поднял с пола острый, как бритва, обсидиановый нож.
– Сам выберешь или выберу я?
– Что? – Он взвесил нож на руке. Он никогда не метал ножи… Да и было это бесполезно, она и в этом случае упала бы в лужу горючего и подожгла бы ее свечой.
– Жертву.
– Из кого ее выбирать?
– А вот же они перед тобой. Твои напарники. – Мачеха мертвых глянула на Макара, затем на Клавдия Мамонтова. – И в это раз обойдемся без собак.
Полковник Гущин молчал. Он ощущал себя беспомощным. Он ощущал себя полностью в ее власти, она словно паучиха опутывала его липкой сетью гипнотизирующего тяжелого взгляда, больной непреклонной волей…
– Оба хороши, оба годятся, я еще тогда, в первый раз, это отметила. Красивы, как античные боги, молоды, сильны, полны надежд. – Она откровенно разглядывала их.
– Нужна тебе, психопатка, жертва, возьми меня, только отпусти мою дочь. – Макар снова двинулся вперед.