Его птичка

Смотреть на новогодний ночной город почти больно. Еще больнее от пустоты между ног, что я чувствую от легких, почти нежных касаний длинных мужских пальцев.

Они как скальпелем режут мне кожу, оставляя почти ожоги. Все выше и выше, то и дело касаясь внутренней стороны бедра. Еще немного и он поймет, как по нему постыдно стекает капля. Господи, ну почему я не могу быть гордой, почему я становлюсь тряпкой в его умелых руках. Похотливой кошкой, жадно голодной, по идеальной формы, члену.

Утыкаюсь в стекло панорамного окна. Хочу хоть немного остудить жар, что сжигает мое естество. Сжигает всегда, стоит телу Ромы приблизиться, окутать тонким древестным ароматом, силой и уверенность в себе. Я стала порочной из-за него.

Рома стал наставником и искусителем в одном лице, то и дело превращая мое тело в глину для своих грязных, аморальных утех.

Длинные пальцы пианиста - это лучший инструмент, что направляет мои эмоции в нужное русло.

Вздрагиваю от прохлады, стоит Рома задрать мне платье, но я мельком смотрю на вход...

- Нам нужно выбираться...

- Тебе нужно закрыть рот и довериться... - скользит он пальцами меж булочек. От одного входа к другому.

- Но ты сказал, что нас посадят...

- Единственное место на которое ты сегодня сядешь, будет мой член... Ты уже предвкушаешь? - Рома другой рукой проводит по попке, ниже. Теперь касается влажных губок, пальцем надавливая на кнопочку ануса. - Хочу твою узенькую попку... Хочу, чтобы ты насаживалась сама и кричала. Ты хочешь этого?

Представленная картина сносит внутренние барьеры и сегодня ночью мне хочется ощутить все, что он может мне дать. Ведь если он взял меня в Париж... Возможно я действительно ему надоела. Возможно сегодня последний шанс в полной мере насладиться его ласками. Порой до трепета нежными. Порой болезненно грубыми.

Но всегда необходимыми.

- Если я скажу, что мне все равно.... Ты поверишь? - спрашиваю сипло, ставлю руки на прохладное стекло и вскрикиваю, когда Сладенький шлепает меня по заду. Господи, еще...

- С самого начала я верю только твоему телу. Оно не врет мне, в отличии от твоих лживых губ.

Рома давит рукой на поясницу, нагибает меня ниже. На мгновение оттягивает резинку трусиков, резко отпускает... Шлепок ткани по половым губам...

- Рома...

- Какая ты мокрая... Всегда мокрая для меня, - шуршит Рома оберткой презерватива, и я удивляюсь, когда он мог успеть расстегнуть брюки.

Обе ладони неожиданно сдавливают мою шею, давят, тянут меня назад. Изгибаюсь в спине, продолжая наблюдать в отражении его напряженное лицо. Пока напряженный член, обернутый в латекс член толкается в меня. Входит до упора и плавно скользит назад.

И снова. До самого конца, резко так, чтобы мошонка шлепнула по половым губкам. И трусики, сдавливающие их, только обостряют ощущения.

Мне в миг становится плевать на страхи, на журналы с советами, на прошлое, на будущее. Самым важным теперь является Рома и его тело.