Он склонился чуть ниже, и я ощутила теплое дыхание на своих губах.
– Ева, я хочу, чтобы ты была собой. Не хочешь говорить ни с кем – не говори. Не хочешь улыбаться – не улыбайся. Положись на меня. Позволь мне вести. Хорошо?
– Хорошо, – отвечать в такой позе было не очень удобно, еще и тон получился умильный, но я и в самом деле испытала невероятное облегчение, будто камень весом в тонну с души свалился. Май рассмеялся и поцеловал меня.
– Так лучше, – он еще немного полюбовался видом моего лица в своих руках. – И постоянно себе напоминай, что веду я, хорошо?
– Хорошо.
Он снова развеселился.
– Что? – удивилась я.
Прозвучало, правда, как «фто?». Май хохотал чуть дольше, чем это мог бы делать парень, в намерения которого не входит задеть тонкие струны девичьей души. Впрочем, я не обидчивая. Как по мне, так обида, вообще, – самая бесполезная и бестолковая вещь в мире, ведь человек, если, конечно, он не руководствуется злым умыслом, просто живет и действует так, как привык, а тут вдруг ты без предупреждений и пояснений разыгрываешь у него на глазах драматическое действо. Зачем? Можно же посмотреть в глаза и искренне признаться, что тебе больно, и почему.
– Я тебе Помпона покажу. Вы похожи. – Он отпустил мое лицо, и я заулыбалась.
– Чем?
Май дернул плечами и провел указательным пальцем по моему подбородку. Я фыркнула такому странному замечанию без пояснений, но настаивать не стала.
В аптеке пришлось покупать не только гормональные, но и антигистаминные, иначе несколько часов пребывания в квартире, где обитает кот, превратят меня в слезливую, сопливую и кашляющую особу – малопривлекательное зрелище.
Дверь открыл пожилой мужчина, такой же чертовски высокий и широкий в плечах, как Май. Думаю, хозяин дома рассчитывал увидеть за порогом меня в первую очередь, перед сыном, но я благоразумно спряталась за спину ангела, оставив себе возможность подсматривать.
– Добрый день, – светло-серые глаза нашли меня, для этого господину Нейману пришлось сделать шаг в сторону и заглянуть за сына.
– Здравствуйте, – пробормотала я, страшась поднять голову, и ощущая при этом, как немеют губы и пальцы на руках.
К счастью, это все, что мне хотели сказать. Дальше собеседником был избран Май, чему я несказанно обрадовалась.
Вообще-то я не настолько не социализирована, чтобы таращиться в пол и мямлить. Как правило, я без труда нахожу общий язык с незнакомыми или малознакомыми людьми, веду себя вежливо, адекватно, не проявляю агрессии, не косноязычна. Но в моей реальности это все – необходимость, без которой не построить комфортную среду существования, а, значит, это такая своеобразная форма лжи, потому что, на самом деле, я не хочу ни с кем общаться. Май – первый, с кем могу проводить время постоянно, и не испытывать нервные перегрузки. А сейчас речь не о каких-то чужих людях, на которых мне наплевать, речь о родителях ангела. Я понятия не имею, как с ними общаться! Я имею в виду, чтобы по-настоящему, не притворяясь.
– Привет! – Это была мама Мая.
Как только мы оказались в квартире, и за моей спиной закрылась дверь, эта женщина возникла из ниоткуда, едва ли не в прыжке, потому что ростом от меня сильно не отличалась, поцеловала сына в щеку, потом меня, и исчезла. Я даже сообразить не успела.
Господин Нейман засмеялся.