Исчезновение

Френсис с недоумением уставилась на Оуэна.

– Ну… Должно быть, она Фреда послала.

Оуэн промолчал. Хмурый, он сидел за столом, вытянув перед собой руки и сцепив их в один кулак, лишь большие пальцы нервно терлись друг о друга. Рубашка на нем была порвана и испачкана, большая часть пуговиц отсутствовала, а края подтяжек, как заметила Френсис, истрепались.

– Я помогу тебе, – наконец заговорил Оуэн. – Мне нужно кое-что починить дома, но я сначала помогу тебе. Вот бедняга.

– Спасибо. Спасибо тебе, Оуэн, – поблагодарила Френсис, в ней вдруг проснулась надежда, и теперь она уже не чувствовала себя такой одинокой. – Он ведь пропустил прием лекарств уже два раза. У него может случиться приступ, и он совсем потеряет ориентацию или поранится…

– Может, и не случится… ну, не так быстро. – Голос Оуэна прозвучал совсем неуверенно. – Я обрадовался, когда узнал, что ты стала его забирать. Нянчилась с ним. Спасибо тебе. Я знал, что сестра ничего тебе не платит, что бы она там ни говорила. Правда, я был просто счастлив, что ты присматриваешь за ним.

– Ну, я не очень хорошо с этим справилась, так ведь? Просто ужас… – Френсис уронила голову в ладони, раздавленная воспоминаниями о тех последних часах, когда Дэви спал у нее на коленях; его ребра прижимались к ее боку, он зевал, и она ощущала его тепло и его тяжесть. – Он не хотел идти к ним, – сказала она еле слышно. – Хотел остаться со мной. Если бы я только была дома вчера, когда он приходил поискать еды.

– Ладно, хватит об этом, – оборвал ее Оуэн. – Ты не могла предугадать, что должно было случиться. А самоистязанием ему точно не поможешь.

– Ты прямо как Пэм.

– Ну, у твоей тетушки всегда была голова на плечах.

– Ладно, я, пожалуй, приготовлю нам чай.

Когда чай был готов, они прихватили свои чашки и вышли во двор, расположились на скамейке и некоторое время сидели в полной тишине. Френсис была настолько потрясена, увидев останки Вин, что до сих пор не могла прийти в себя и сосредоточиться на происходящем. Боль двух потерь – Вин и теперь Дэви – слилась воедино, перевернув все с ног на голову. Она чувствовала, что есть нечто важное и в то же время пугающее, что прячется за границами ее понимания; но как только она силилась постичь это, ее накрывало плотное облако вины. Вины за ужасное, непростительное предательство.

– Не могу смотреть на этот хаос, который они сотворили, – прервал молчание Оуэн. – Столько домов разрушено.

– Ты ж понимаешь, что это значит, да? – вдруг спросила Френсис.

– Что? – переспросил Оуэн с недоумением.

– Ну, где ее нашли. Вин… Место, где она лежала все это время. Ты ж понимаешь, что это значит? – продолжала допытываться Френсис.

Оуэн молчал.

– Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.

Оуэн бросил на нее быстрый взгляд и тут же перевел его на щербатый оскал городской панорамы. Он не ответил, но она успела заметить боль в его взгляде. Сжатые челюсти выдавали его внутреннюю борьбу. Френсис судорожно вздохнула.

– Иоганнес не убивал ее! Это был не он! – выпалила она. – Он… Он заплатил за преступление, но он не виновен. Они повесили не того человека, и я… Я помогла им в этом!