Всем смертям назло

Вечером шумно было в кубрике нашего экипажа. Моряки вспоминали пережитое, мечтали о будущем. У каждого были свои планы, увлекательные и светлые, как и сам этот день, к которому стремились столько трудных лет.

Кок Лихобаба и акустик Плотников собираются поступать в военно-политическое училище. Морозов, Солодов и другие «просоленные» моряки хотят остаться на сверхсрочную службу — жалко расставаться с флотом. Но большинство уже видят себя на заводах и в колхозах. Руки чешутся по мирному труду, сердца истосковались по семьям.

...С того дня прошло много лет. И снова я в Купеческой гавани Кронштадта. Вот и третий пирс. Отсюда уходили в плавание все наши лодки. Сюда они возвращались с победой. Возвращались всем смертям назло... Этот пирс помнит счастье встреч. Помнит он и тяжкое горе друзей, ибо не всем удавалось вернуться. Сколько жен и невест приходили сюда. Печальными глазами, сдерживая рыдания, вглядывались они в простор рейда, хотя и знали, что ждать уже напрасно...

Я снова схожу на пирс. Крепко жмет мне руку капитан 1 ранга Евгений Гаврилович Юнаков, в прошлом боевой командир дивизиона, а ныне председатель Комитета ветеранов-подводников. Рядом с ним бывший командир береговой базы. Вместе со мной сходят на пирс многие моряки. Они приехали на очередную традиционную встречу балтийских подводников-ветеранов. Здесь и те, кто служил на флоте еще в первые годы революции, и те, кто сражался в Великую Отечественную войну.

Вот подходит ко мне командир гвардейской подводной лодки «Л-3» Владимир Константинович Коновалов (в то время капитан 1 ранга, а впоследствии — контр-адмирал). Он воевал всю Великую Отечественную войну на «Л-3», с честью выполнял боевые задания — потопил несколько транспортов, миноносец и сторожевой корабль противника. Герой Советского Союза Владимир Коновалов подошел не один. Два его сына — Евгений и Марк, которых я знал еще мальчиками (мы с Володей были однокашниками по училищу), стали офицерами-подводниками.

Недавно контр-адмирал В. К. Коновалов умер, но его сыновья бороздят моря и океаны на подводных лодках, продолжая традиции отца.

...Открывается митинг. Командиры и политработники прославленных в боях кораблей торжественно вносят гвардейские и краснознаменные флаги своих подводных лодок — священные реликвии, которые сейчас бережно хранятся в музеях.

Оглядываюсь вокруг. Всюду знакомые лица. Вот дружной семьей собрались моряки гвардейской «Щ-303». Тут Герой Советского Союза Михаил Степанович Калинин. Волосы его серебрятся, но глаза светятся по-прежнему молодо. Вспоминаю: поступил он к нам на лодку штурманом, младшим лейтенантом, совсем юнцом. Война сделала его взрослым, как миллионы его сверстников. В боях мужал подводник, дорос до командира корабля, потопил восемь вражеских судов, стал Героем... И тут Михаил поделился со мной впечатлениями от первого самостоятельного похода в должности командира подводной лодки.

— Обнаружили мы три транспорта, — сказал Калинин. — Цель завидная, но идти в атаку опасно — рядом сторожевики. И глубина малая: временами лодка уже касалась грунта. Но вспомнил я нашу атаку в сорок втором в районе Хельсинки, на виду у финнов и на мелководье. Ведь тогда получилось! И рискнул я. Быстро довернул и выпустил сразу четыре торпеды. Машины на «стоп». Притаились на грунте. Два взрыва почти одновременно. Не выдержал я, подвсплыл под перископ. Вижу: двух транспортов нет, только спасательные шлюпки снуют в том месте. Можешь представить нашу радость. Уверенности, сил прибавилось. Мы в том походе еще четыре транспорта потопили...

А кто рядом с Михаилом Степановичем? Да это же наш старшина радистов Алексеев. Это ему в начале 1942 года мать написала: «Немцы сожгли нашу деревню, люди остались без крова на морозе, разбрелись кто куда. Я ночую в лесу. Отморозила руки, осталась без пальцев. Твою старшую сестру фашисты застрелили, а вторую сделали калекой на всю жизнь. Отомсти за нас, сынок».

Алексеев поклялся мстить фашистам, пока бьется сердце. Себя не жалел. Как-то во время шторма оборвало антенну. Радист полез на верхнюю палубу. Каждую секунду его могло смыть за борт. Мокрый, продрогший, он работал до тех пор, пока не срастил порванные концы.

Солидным стал Иван Антонович Алексеев. Сейчас он — видный специалист, работает на одном из ленинградских заводов.

А там вон Владимир Кириллович Толмачев. Прекрасный был рулевой-горизонтальщик. Рядом с ним наш славный гидроакустик Иван Стахович Мироненко. Спрашиваю, как у него со слухом. Ничего, выздоровел. Сейчас Иван Стахович работает на суше. Он — старший инженер научно-исследовательского института.

— Самый быстрый, — говорили на корабле о торпедисте Александре Нечуняеве. Он всегда был в движении, всегда у него дел по горло. Даже говорить торопился, и его скороговорку без привычки понять нельзя было. Таким и остался Александр Владимирович. На кронштадтском судоремонтном заводе, где он работает, все восхищаются его энергией и неутомимостью.

Заместитель командира по политической части Михаил Иванович Цейшер, душа экипажа гвардейской лодки, и здесь окружен сослуживцами. У него за плечами трудная и интересная жизнь. Начал флотскую службу матросом-электриком, дорос до крупного политработника. Вот только здоровье сдало в последнее время — пришлось уйти на пенсию.

Командир отделения электриков Борис Георгиевич Бойцов — наш партийный вожак — тоже тут. С трудом узнаешь веселого матроса в этом строгом человеке. Еще бы — начальник научно-исследовательской лаборатории!

А это кто? Неужели наш «трижды Василий» — Василий Васильевич Васильев, акустик? Всегда опрятный, серьезный. Трудится на одном из ленинградских заводов.

Широко улыбается наш неугомонный радист Василий Широбоков, которому так часто влетало от молчаливого боцмана за излишнее остроумие в тяжелые моменты бомбежки. Он так и остался любителем шутки и острого словца. Внешне Василий Алексеевич почти не изменился. Он стал инженером на большом ленинградском заводе. Моторист Михаил Алексеевич Косых ныне старший механик на одном из судов Северо-Западного пароходства. Командир минно-торпедной части Сергей Иванович Бутырский ушел в запас капитаном 2 ранга. Командир отделения трюмных Михаил Дмитриевич Макаров, великий труженик, как его называли матросы, человек, который мог с каждым механизмом нянчиться, как мать с младенцем, работает слесарем-механиком в Ленинграде.

Смотрю на товарищей. Большинство в гражданской одежде. Совсем мирные люди. Не зная их, и не подумаете, что перед вами испытанные воины, не раз побеждавшие смерть. Но ближе познакомитесь с ними, поймете — они остались гвардейцами. Традиции гвардии живут в их труде, в их пламенной любви к Родине, в стремлении отдать народу все свои силы, знания, весь пыл души.

Встретил я в Кронштадте и товарищей с Краснознаменной «К-52». Судьба разбросала друзей, но мы переписываемся и не упускаем случая увидеться. С гордостью слежу за успехами бывших членов экипажа «катюши».