– Поверни, пожалуйста, давай глянем снизу, – попросила Спарта.
Невидимый Поланьи тронул рычаги управления голопроектора. Голографическая реальность медленно поворачивалась, проходя сквозь Спарту, тело можно было рассмотреть со всех сторон. И вот Спарта смотрит из‑под пола на тело Морланда, лежащее лицом вниз:
– Не совсем расслабился, но и страха не выказывает. Судя по всему, он и не подозревал о том, что должно было произойти. Лейтенант, какие у тебя мысли? А что мы на самом деле знаем о Морланде?
– Все, что мы нашли о нем, занесено в банк данных.
– Нужно еще тщательнее покопаться в его прошлом, возможно найдете что‑нибудь еще.
То, что сама Спарта знала о Морланде, хотя и было достаточно подробным, но все же вызывало некоторые вопросы.
Его научная репутация базировалась на трех работах (из нескольких десятков им опубликованных) в которых он по следам, оставленным доисторическими инструментами на обработанных ими артефактах (например рисунки оставленные кроманьонцами на оленьих костях) давал описания и приводил физические характеристики этих самых инструментов. Таких инструментов никто никогда не находил, но его аргументы были убедительны, и никто их не оспаривал.
Марс был для него новой территорией, скачком от изучения примитивных технологий на Земле к изучению инопланетной технологии, настолько продвинутой, настолько же и не понятной. Хотя элементный состав марсианской таблички был известен (титан, молибден, алюминий, углерод, водород, следы других элементов), – методы, с помощью которых они были сплавлены в соединение, гораздо более твердое и прочное, чем алмаз, оставались загадкой. Столь же загадочны были и методы, с помощью которых табличка была обработана письменами; именно этим вопросом и занимался Морланд.
Этот вопрос безуспешно изучали и другие исследователи. Этот, самый твердый сплав, из когда‑либо обнаруженных, был обработан инструментами еще более твердыми, если вообще какими‑либо инструментами. Морланд убедил комиссию по культуре Совета Миров, что он не может причинить никакого вреда этому артефакту (это‑то было ясно, никто не может), а вот добавить некоторые детали к знаниям человечества о нем ему может удастся.
– Ну на сегодня хватит о Морланде, давай посмотрим второго.
Все это массивное сооружение, купол, стены, опять пришло в движение, пока купол опять не оказался над головой у Спарты, и вдруг прыгнуло на нее и так резко остановилось, что если бы оно действительно обладало массой, то оно рассыпалось бы от сил инерции.
Спарта оказалась в коридоре, который она исследовала раньше, у тела лежащего на спине с широко раскинутыми руками и ногами в луже яркой крови.
– Дэйр Сенека Чин. Помощник мэра, один из первых жителей Лабиринт‑Сити. Самый уважаемый человек города… – начал пояснять лейтенант.
– Задержался допоздна, потому что Морланд не мог проводить исследования в рабочее время, и кто‑то должен был присматривать за ним, – продолжила бесцветным голосом Спарта.
– Все так и было.
– А где был мэр в тот вечер?
– Мэр находится на Земле уже два месяца. Конференция лидеров, я полагаю.
Чин был высоким мужчиной, худощавого телосложения, с черными волосами и красивым лицом, покрытым более глубокими морщинами, чем можно было предположить в его тридцать пять лет. Его темно‑карие глаза были открыты, на лице застыло выражение заинтересованного удивления, а не страха. Он был одет в костюм из тяжелой коричневой парусиновой ткани, которая была в моде у марсианских старожилов.
– Опять урановая пуля?
– Прямо в сердце, издалека. Отбросило его метров на восемь. Выстрел мастерский. Мы считаем, что это не простой убийца, а профессионал.
ebooksa