Венера Прайм,

22
18
20
22
24
26
28
30

Волнистая поверхность песка перед мчащимся марстраком Лидии была гладкой. Глаза Блейка были устремлены не на дорогу, а на горизонт, и он первым увидел призрак.

– Боже милостивый, ты это видишь? – прошептал он.

Она притормозила и посмотрела туда, куда он показывал. Это была человеческая фигура,  далеко впереди. Хрупкая и согнутая, двигающаяся еле‑еле бог знает куда. Блейк и Лидия загерметизировали скафандры, и Лидия откачала воздух из кабины. Еще до того, как они поравнялась с идущей фигурой, она уже знала, кто это. Она узнала его фигуру и походку – Халид.

Грузовик остановился, Лидия распахнула дверцу и выскочила из машины, Блейк за ней.

– Судя по индикатору батареи, жить ему оставалось не больше часа, – сказала Лидия Блейку.

– Ей‑богу, ему повезло.

Они подняли хрупкого и обезвоженного человека над гусеницами и посадили в кабину. Лидия вновь заполнила кабину воздухом. Пока Блейк поддерживал Халида, она сняла шлем с его головы.

Халид пристально смотрел на Блейка своими темными глазами.

– Халид, ты меня узнаешь?

– Блейк, «Спарта», – произнес Халид таким слабым шепотом, что это был не более чем выдох. Затем его глаза с длинными ресницами закрылись, а голова поникла.

Лидия стала его поить. Вода стекала по его заросшему щетиной подбородку. Когда он наконец напился, Блейк его спросил:

– Халид, что случилось?

– Блейк,– пальцы Халида слабо сжали грудь Блейка.–  Линда где‑то там.

– Линда? Ты хочешь сказать…?

– На нашем самолете была диверсия, – пальцы Халида стали скрести набедренный карман, и Блейк помог ему открыть клапан.

Халид вытащил стальной шар, весь в цветах побежалости.

– Что это?

– Не знаю. Он вывел из строя всю электронику. Линда осталась там.

– Как далеко?

– Два дня пешком. Может быть, сто километров, максимум сто двадцать. На юго‑восток. Я проведу.