Убийца вошел в открытую дверь, проделал всю работу, ни к чему не прикасаясь, а затем вышел и тихо закрыл за собой дверь. Интересно, что было у него на ногах, ведь тепловых следов не осталось? Оставалась надежда, что у убийцы не хватило времени произвести тщательный обыск.
Спарт приступила к методичному осмотру.
Компьютер на столе. Полимерные шипы из под ногтей – прямо в порты ввода‑вывода компьютера. Через несколько секунд результат – ничего интересного.
В письменном столе Протта ящики, запертые стандартными личными кодами. Ее полимерные шипы скользнули в них, и ящики распахнулись. Внутри, среди обычного канцелярского барахла, стояли аккуратно проиндексированные стойки с картами оперативной памяти.
Поставив блок против внешних подслушивающих устройств, она использовала компьютер Протта, чтобы просмотреть информацию на этих картах – в основном компромат на сотрудников и гостей.
Спарта даже зауважала его за то, что он держал это на отдельных чипах, запертых в его столе, – не хотел, чтобы подробности личной жизни его сотрудников хранились в главном компьютере, где любой разговорчивый клерк мог быстро распространить слухи о том, кто какие наркотики использует, кто с кем спит, кто кому должен деньги.
Но ничего представляющего для Спарты интерес, здесь тоже не нашлось. Теперь Спарта двигалась быстрее, обыскивая комнату всеми, не совсем человеческими, чувствами.
Алебастровый кувшин – ничего. Картина – ничего, и за ней никакого сейфа. Диван – пусто, никаких тайников под ковром. Так, а это что? – Часть стены из песчаника рядом со столом Протта покрыта, невидимыми человеческому глазу, пото‑жировыми отпечатками его прикосновений. Глаз Спарты выделил замысловатую кривую, ограничивающую неглубокую полость в облицовке стены. Спарте пришлось немного поиграть с пластиной странной формы, прежде чем она смогла сдвинуть ее: хитрость заключалась в том, чтобы надавить на нижний угол и позволить пластине упасть в ее руки.
Внутри полости находились два предмета, микрочип с записью и пистолет 22‑го калибра, длинноствольный, нечищеный после последнего применения.
Она наклонилась к чипу. Следы Протта были такими же свежими, как и отпечатки его пальцев на дверном замке. Он записал чип незадолго до того, как его убили.
Она поместила чип в настольный терминал Протта, позволила своим подногтевым шипам появиться и вставила их в порты, а затем вошла в транс и впитала содержимое последнего чипа Протта.
XV
Далее воспроизводится рассказ Вольфганга Протта, надиктованный им на чип:
«Из этого пистолета были убиты Морланд и Чин. Если ты, инспектор, нашла чип и пистолет, то скорее всего я уже мертв. Я полагаю, есть большая вероятность такого развития событий, поэтому я и принимаю меры предосторожности, делая эту запись.
У нас с тобой один и тот же враг. Я говорю о пророках свободного духа. Одно время я был вынужден, помимо своей воли и желания, выполнять их задания. Из‑за них я стал тем, кем стал. Нет, я не стану оправдываться и снимать с себя всю вину, впрочем пока не будем об этом…
Я знаю, они сделали с тобой то, чего я не понимаю, то, что делает тебя таким “счастливчиком” и позволит тебе найти мою тайную нору и этот документ.
Да, я действительно обычный хозяин гостиницы, каким кажусь; резюме моей ничем не примечательной карьеры довольно точно, насколько это возможно. Но у меня есть… назовем это хобби. Я имею в виду не только погоню за женщинами, хотя я изо всех сил стараюсь произвести такое впечатление. И видимо у меня получается.
Мой основной… интерес… состоял в том, чтобы пресечь незаконную торговлю окаменелостями и артефактами на Марсе. Когда я прибыл сюда год назад, этот отель был центром контрабанды. Сейчас это уже не так.
Контрабанда, конечно, все еще существует на Марсе. Как же иначе? Ведь ее поощряют респектабельные люди, директора музеев и им подобные, утверждая, что они могут лучше защитить артефакты, или лучше оценить их, или показать их большей аудитории, чем их законные владельцы. Но эти сделки больше не заключаются на территории моего отеля. Контрабандист на Марсе сегодня должен быть гораздо умнее, чем до моего приезда.
Я следил за карьерой Дьюдни Морланда в течение нескольких лет до того, как прибыл сюда – фактически, за несколько лет до того, как он проявил интерес к Марсу. Ведь я давно вращался в околоконтрабандных кругах.
ebooksa