Венера Прайм,

Блейк подвел «Манту» на расстояние в полдюжины метров от одинокого «Лунного Круиза». Подготовившись к этому событию, Блейк был в герметичном скафандре, оставив люк «Манты» открытым, выскользнул из нее и осторожно двинулся сквозь белую мглу к обгоревшей черной капсуле. На мгновение он ощутил прилив сочувствия к одинокой молодой женщине внутри, которая, несмотря на уверения Мэйса, ничего не видела, ничего не слышала, не знала, что ее капсула даже сейчас дрейфует из узкой и быстро уменьшающейся зоны радиационной безопасности.

Мэйс, должно быть, так и планировал, подумал Блейк – он хотел дать ей поджариться. чтобы не оставлять свидетелей.

Он прикрепил акустический соединитель к корпусу.

– Марианна, это Блейк. Ты меня слышишь?

– Кто это? – Ее голос был полон мужества и страха.

– Блейк Редфилд. Поскольку ваша связь отключена, я здесь в качестве посредника для переговоров, я думаю, ты так бы это назвала. То, что ты будешь говорить, будет слышно на «Вентрисе».

– Где ты?

– Прямо снаружи. Я прикрепил акустический соединитель к вашему корпусу. Он передаст сигнал через радиолинию «Манты» на «Вентрис».

– Что ты собираешься делать? Где Рэндольф?

– Я ничего не собираюсь делать. Участь сэра Рэндольфа ты обсудишь с профессором Форстером.

– Я не скажу, где статуя, – с вызовом сказала она.

– Об этом тебе придется поговорить с профессором. Я возвращаюсь на субмарину.

– Мисс Митчелл, вы меня слышите? –  Громкий голос Форстера ворвался в разговор. – Сэр Рэндольф рассказал, что он сделал, и изложил свою точку зрения. Все мы твердо убеждены, что все эти… сложности совершенно излишни. Мы относились к вам как к коллегам и до сих пор относимся к вам как к коллегам. Мы требуем только, чтобы сэр Рэндольф соблюдал самые элементарные правила поведения ученого и этики.

– Значит ли это, что вы готовы все отменить? – Спросила Марианна. – Надеюсь, что так. Мне становится так… скучно.

– Мисс Митчелл, я хотел бы, чтобы вы дали Редфилду разрешение отбуксировать вашу капсулу обратно на «Вентрис». Очень скоро нам, возможно, придется переместить наш корабль. Я беспокоюсь о вашей безопасности.

– Я не скажу, где статуя, – сказала она. – Раз Рэндольф не говорит.

– Он не готов к этому, – сказал профессор.

– Ну… – ее вздох был еле слышен, – что ж тогда поделаешь.

– Очевидно, вы не принимаете меня всерьез, – сурово сказал Форстер. – Поэтому я вынужден устроить довольно резкую демонстрацию – чтобы показать, что я, по крайней мере, серьезен. Чтобы добиться своего, сэр Рэндольф подверг вас и всех нас крайней опасности. Теперь наша очередь подвергнуть его ей.

– Что вы имеете в виду? – спросила она. Она старалась говорить бесстрастно, но в ее голосе явно слышалось опасение.