Венера Прайм,

– Ну, если вы… если вы хотите.

Хокинс вышел на связь. Его голос был полон вины и страха:

– Я возражал, Марианна. Я подам официальный протест, обещаю. Но Форстер непреклонен. Он…

Форстер сердито оборвал его:

– Довольно, Хокинс. И больше никаких отступлений, мисс Митчелл. После того, что я вам рассказал, я уверен, вы понимаете, что время жизненно важно. Час и тридцать пять минут пролетят довольно быстро, но если бы вы могли наблюдать за тем, что происходит с Амальтеей, вы бы согласились, что у нас есть гораздо больше времени, чтобы проверить любую информацию, которую вы решите нам дать.

– Это блеф, – сказала Марианна.

Блейк встревожился. Все шло не по плану.

Потом она продолжила:

– Я не верю, что ты сделаешь что‑то подобное. Твоя команда тебе не позволит.

Блейк расслабился.

Она пыталась передать жесткость и то, как она это делала было достойно похвалы, но все же в ее словах смешались ужас и недоверие.

Профессор выразительно вздохнул:

– Очень жаль. Мистер Мак‑Нил, мистер Гроувз, пожалуйста, возьмите пленника и действуйте, как вам приказано.

На заднем плане послышалось торжественное «Есть, сэр» Мак‑Нила.

– Что ты сейчас делаешь? – Спросила Марианна.

– Сэр Рэндольф и его друзья собираются на небольшую прогулку. – Жаль, что ты не видишь этого сама. – ответил Форстер.

Реплика Блейка – он взволнованно вмешался:

– Профессор, что мешает Марианне думать, что все это – колоссальный блеф? Она хорошо узнала вас за эти несколько дней – в конце концов, вы спасли ей жизнь, и она не верит, что вы действительно убьете этого парня, бросив его на Юпитер. И даже если бы вы это приказали, она знает Ангуса и Тони – и, вероятно, не верит, что они способны этот приказ выполнить.

Марианна молчала.

– Ну, – продолжал Блейк, – она, вероятно, считает, что видит нас насквозь, и мы выглядим очень глупо.