Тюрьма

– Спасибо за доверие, – Мина склонила голову.

– Доверие здесь не причём, – на языке у Матери уже вертелись слова, чтобы сказать Мине, что она её дочь, возможно, другого такого удобного случая уже не представится, но в это время в ближайшем небольшом лесочке возникло движение, – смотри, – сказала она Мине.

Из-за деревьев показались трое варваров и бросились к ним. Мать неспешно развернула лошадь и поехала в обратном направлении. Мина с удивлением последовала за ней. Преследователей так и было трое, к ним никто не присоединился и они начинали потихоньку их настигать.

Стоящее лагерем огромное войско скрылось за вершиной холма, как и их преследователи. Но не прошло и минуты как они показались наверху и вприпрыжку побежали вниз, размахивая дубинами. Расстояние между ними начало стремительно сокращаться. Лошади шли неспешным шагом и начали уже проявлять беспокойство, из-за доносящихся сзади криков. Мать мельком глянула через плечо и сказала:

– Мина, убей самого здорового.

Та обернулась и, навскидку, держа арбалет одной рукой, выстрелила. Стрела попала точно в лоб здоровяку, и он тут же покатился кубарем с горки, по направлению движения. Двое оставшихся испустили дикий крик и бросились в атаку ещё яростнее. Когда они были совсем близко, Мина уже перезарядила арбалет, но он не понадобился. Мать развернула лошадь боком к нападавшим, перекинула прямую ногу через холку доставая из-за спины меч и прыгнула на землю, одновременно рубанув мечом сверху вниз.

Тот, который бежал первым, и уже собирался бить дубиной, распался на две части, разрубленный вдоль туловища. Мина на секунду зажмурилась, подавив приступ тошноты. Как такое вообще возможно? Разрубить человека вместе со всеми костями вдоль? Это что должна быть за сила удара, и какой же острый должен быть меч?

Третий нападавший такого тоже никогда не видел, и поэтому замер как вкопанный в состоянии шока. Мать подошла к нему и, подняв меч, тоже ударила по голове, но на этот раз плашмя. Так, что он потерял сознание и рухнул как подкошенный. Она сняла с пояса верёвку и подойдя к нему начала вязать руки и ноги.

Мина, наконец, пришла в себя и, спрыгнув с лошади, бросилась ей помогать.

– Прости за такое зрелище, не стоило мне так его убивать, просто не удержалась. Вся ненависть, которую я испытываю к этим бандитам, вдруг выплеснулась в один удар! – сказала ей Мать.

– Ничего, они заслужили… хотя, конечно, зрелище не из приятных.

Они вдвоём перекинули пленника через седло лошади Матери. Мина хотела погрузить его на свою, но Мать не согласилась.

– Так вот зачем ты сюда направилась? – сказала Мина, когда они вновь уселись верхом и тронулись в обратный путь.

– Нет. Я просто своими глазами хотела взглянуть на тех, кто пришёл по нашу душу. А это, – она похлопала по спине лежащего перед ней поперёк варвара, – случай, который не стоило упускать.

– Странно, что за ними никто не устремился следом…

– Они плохо организованы. Это даже не сторожевой отряд, просто случайно оказавшиеся поблизости бедолаги. Для меня более странно, что они не наводнили пространство между перевалом и своим лагерем. Тут всё должно ими кишеть. Как прокормить такую ораву? Они должны были бы уже сожрать тут всё, начиная от птиц и кончая насекомыми. Но, судя по всему, им кто-то запретил. И они слушаются этого кого-то. Честно говоря, не думала, что мы сможем, вот так, спокойно, съездить туда и обратно.

Мина в очередной раз обернулась. Она постоянно оборачивалась, чтобы их не застали сзади врасплох. Но всё было тихо.

– Как ты съездила? – спросила Мать.

– На удивление хорошо. Все согласны с твоими требованиями. Рассказы о ночной битве быстро распространились, все напуганы небывалым нападением. Из них можно верёвки вить, они дадут всё, что ты у них попросишь.

– Отлично. Беда в том, что я пока не знаю что просить.