— Голос!
Лукас вел грузовик на скорости семьдесят миль в час, прислушиваясь к разноголосице из служебной рации. По сторонам шоссе тянулись бескрайние соевые поля южного Иллинойса. Вот уже минут двадцать Лукас периодически слышал чей-то голос, упрямо пробивавшийся на волну «Черной Марии». Сначала Лукас решил, что это тот латиноамериканский паренек, Анхел, почему-то говоривший сейчас по-испански, а не по-английски. Но потом ему показалось, что кто-то говорит на ломаном английском, и настолько плохо, что Лукас ничего не мог разобрать толком. Нет, вряд ли это Анхел...
Чем дальше, тем больше Софи нервничала — ей не давал покоя странный талисман, найденный Лукасом в машине погибшего Мелвила Бенуа.
— Послушай, Лукас, я не шучу относительно этой штуковины...
— Ну хорошо! Ты меня достала! — недовольно рявкнул Лукас. — Я знаю одно местечко... Небольшую лавку ростовщика рядом с заправочной станцией. Это как раз нам по пути.
— Что угодно, лишь бы избавиться от нее, — пробормотала Софи, затягивая волосы в конский хвостик и перевязывая их эластичной лентой.
— Господи, я же сказал тебе: сбагрим мы ее куда-нибудь! Кто знает, может, эта вещица куплена в каком-нибудь дешевом магазине Нового Орлеана.
— Какая разница?
— Да что с тобой, Софи?
— Просто я напугана, Лукас.
— Ну-ну, успокойся!
— Не хочу я успокаиваться!
— Боже всемогущий! — со стоном закатил глаза Лукас.
Грузовик приближался к национальному парку Шони, и вдали уже показались бескрайние сосновые леса. Было четыре часа пополудни, солнце только начинало клониться к закату, и тени деревьев удлинялись.
— Я знаю, в чем дело, — внезапно улыбнулся Лукас. — Ты просто проголодалась!
— Я совсем не голодна!
— Но у нас сегодня ничего не было во рту, кроме пачки крекеров!
— Сказала же! Я не голодна!
— Да будет тебе, Софи! — нарочито бодрым тоном сказал Лукас. — Неужели ты хочешь уверить меня в том, что разлюбила свою кроличью еду?
— Прекрати, Лукас, — устало отвернулась Софи.