Монстр

- Нет, я все принесу наверх. Как насчет омлета с сыром и супа?

- Согласен.

Она ещё немного помедлила возле запертой двери.

- Дэнни, ты уверен, что все хорошо?

- Ага, - ответил он. - Только будь осторожна.

- Где отец? Ты знаешь.

В ответ донесся до странности невыразительный голос:

- Нет. Но все нормально.

Она подавила настойчивое желание продолжить расспросы, ещё чуть-чуть пощупать границы проблемы. Проблема была, они с Дэнни знали, в чем она, и КОЕЫ?ЯТЬСЯ в этом значило бы только ещё сильнее напугать Дэнни... и себя.

Джек потерял рассудок. Когда около восьми утра буран, озлившись, принялся изо всех сил лупцевать отель, они с Дэнни сидели на его кровати и слушали, как внизу, спотыкаясь и что-то выкрикивая, бродит Джек. Основной шум вроде бы доносился из бального зала. Джек немузыкально исполнял обрывки песенок, вел спор с немым собеседником, один раз громко закричал, от чего они уставились друг на друга с застывшими лицами. Наконец, стало слышно, как Джек, спотыкаясь, возвращается через вестибюль, и Венди подумала, что слышит громкий стук - как будто Джек упал или с силой распахнул настежь какую-то дверь. Примерно с половины девятого (то есть уже три с половиной часа) царило молчание.

Она прошла по короткому коридорчику, свернула в главный коридор второго этажа и направилась к лестнице. Остановившись на площадке, Венди поглядела вниз, в вестибюль.

Он казался пустынным, но серый снежный день оставил в тени почти все длинное помещение. Возможно, Дэнни ошибается.

Возможно, Джек окажется за стулом или диваном... а может, за стойкой... поджидая, чтоб она сошла вниз...

Она облизала губы.

- Джек?

Никакого ответа.

Нащупав рукоятку ножа, Венди начала спуск. Она много раз представляла себе конец своего замужества - развод, гибель пьяного Джека в аварии (эта картина неизменно посещала её в два часа темного стовингтонского утра), а иногда Венди грезила наяву, как её отыщет другой человек - Галахад из мыльной оперы, - он закинет их с Дэнни на седло своего снежно-белого коня и умчит прочь. Но она ни разу не рисовала себе такой вот картины: чтобы она, подобно преступнице, вся - сплошные нервы, кралась по коридорам и лестницам, а в руке сжимала нож, уготованный для Джека!

От этой мысли Венди волной накрыло отчаяние. Пришлось остановиться на полпути, ухватившись за перила - от страха, как бы не подкосились ноги.

(Признайся, дело не только в Джеке - он-то здесь единственное реальное существо. Прицепиться можно и к другим вещам - тем, в которые ты не можешь поверить и в которые тем не менее, тебя заставляют поверить: к кустам живой изгороди, к сувенирам с вечеринки, которые были в лифте, к маске...)

Она попыталась оборвать мысль, но было слишком поздно.