Монстр

(и к голосам)

Потому что время от времени казалось, что внизу - не одинокий безумец, который кричит и беседует с призраками, обитающими внутри его крошащегося рассудка. Время от времени Венди слышала (или только думала, что слышит) похожие на то замирающий, то усиливающийся радиосигнал другие голоса, и музыку, и смех. Вот к ней доносилась беседа Джека с кем-то по фамилии Грейди (имя было смутно знакомым, но откуда, она не могла сообразить): её муж что-то утверждал, задавал вопросы и, хотя царило молчание, его голос звучал громко, будто Джек хотел перекричать непрекращающийся шум на заднем плане. И тут же, вселяя ужас, раздавались иные звуки, как бы скользнувшие на место - танцевальная музыка, аплодисменты, веселый и все же властный мужской голос, который, кажется, пытался убедить кого-то произнести речь. Эти звуки доносились периодами от тридцати секунд до минуты (достаточно, чтобы ослабеть от ужаса), а потом снова исчезали и слышался лишь голос Джека. Тон был приказным, а речь немного невнятной - ах, как хорошо Венди помнила эту манеру выражаться нетрезвого Джека! Но в отеле, кроме шерри для готовки, пить была нечего. Разве не так? Да, но если она сумела вообразить, что отель полон музыки и голосов, не мог ли Джек вообразить, что пьян?

Эта мысль ей не понравилась. Совершенно.

Венди добралась до вестибюля и осмотрелась. Бархатный шнур, отгораживающий бальный зал, сняли; стальная стойка, к которой он был прикреплен, перевернулась, как будто кто-то, проходя мимо, неосторожно задел её. Из высоких, узких окон бального зала на ковер в вестибюле через открытые двери падал мягкий, приятный белый свет. Венди с колотящимся сердцем прошла к распахнутым дверям и заглянула. Пусто и тихо.

Единственным звуком было то любопытное субауральное эхо, которое как бы задерживается во всех больших комнатах - от самых крупных соборов до самых крохотных гостиных, где играют в бинго.

Она вернулась к стойке и нерешительно постояла, прислушиваясь к вою ветра снаружи. Такого сильного бурана ещё не бывало и он продолжал набирать силу. Где-то на западной стороне со ставня сорвало замок и ставень мотался из стороны в сторону с заунывным треском - так стреляет в тире одинокий посетитель.

(Джек, честное слово, тебе надо этим заняться. Прежде, чем внутрь что-нибудь проберется.)

Как она поступит, если Джек накинется на неё прямо сейчас? задумалась Венди. Если он выскочит из-за темной глянцевитой регистрационной стойки со стопками бланков, где на серебряной подставке расположился маленький звонок? Выскочит, как некий кровожадный чертенок из табакерки, как ухмыляющийся чертик с огромным ножом в руке и глазами, лишенными всякого проблеска разума? Оцепенеет она от ужаса или в ней сохранилось достаточно от праматери, чтобы дать ему бой и ради сына бороться, пока один из них не погибнет? Венди не знала. Сама мысль вызывала дурноту, вся жизнь начинала казаться долгим спокойным сном, который убаюкал её и, беспомощную, выбросил в этот кошмар наяву. Она расслабилась.

Когда грянула беда, она спала. Прошлое Венди было самым обычным. Ее никогда не испытывали огнем, теперь настало время испытаний, но льдом, а не пламенем, и ей не позволят проспать его. Наверху ждет сын.

Покрепче сжав рукоять ножа, она заглянула за стойку и остановилась, чтобы сперва заглянуть во внутренний офис, а уж потом заходить туда. Потом пошарила в поисках блока кухонных выключателей по стене за следующей дверью, бесстрастно ожидая, что в любую секунду её руку накроет чужая ладонь. Потом, тихонько загудев, загорелись лампы дневного света, стала влдна кухня мистера Холлоранна - теперь её кухня, хорошо это или плохо, бледно-зеленые кафельные плитки, блестящая посуда, фарфор без единого пятнышка, пылающие хромированные кромки. Она обещала мистеру Холлоранну держать кухню в чистоте и сдержала свое слово. Ей казалось, что это - одно из безопасных для Дэнни мест. Ее как будто окутывало и успокаивало присутствие Дика Холлоранна. Дэнни обратился к мистеру Холлоранну. Когда Венди в страхе сидела наверху рядом с сыном, а муж распевал, шумел и буянил внизу, казалось, что надежды почти нет. Но здесь, во владениях мистера Холлоранна, она без малого поверила в его приезд.

Может быть, сейчас он был уже в пути, стремясь добраться к ним, несмотря на буран. Может быть.

Она прошла на другой конец кухни к кладовке, отодвинула засов и зашла внутрь. Взяв жестянку томатного супа, Венди снова закрыла дверь и заперла её на засов. Дверь плотно прилегла к полу. Если держать её на замке, не придется беспокоиться, что в рисе, муке или сахаре обнаружится мышиный или крысиный помет.

Венди вскрыла консервную банку и - плоп! - вывалила отчасти застывшее содержимое в кастрюльку. Потом сходила к холодильнику взять молоко и яйца для омлета. Потом - в холодильную камеру за сыром. Все эти действия, такие обыденные, вошедшие в жизнь Венди ещё до того, как там появился "Оверлук", помогли ей успокоиться. Она растопила на сковородке масло, развела суп молоком, а потом вылила на сковородку взбитые яйца.

Вдруг её охватило чувство, что кто-то стал у неё за спиной и тянется к горлу.

Венди резко обернулась, стискивая нож. Никого.

(возьми себя в руки, девочка!)

Натерев в мисочку сыра от большого куска, Венди добавила его в омлет, сам омлет подбросила и убавила газ до чистого голубого пламени. Суп разогрелся. Кастрюльку она поставила на большой поднос, там уже лежало столовое серебро и стояли две глубокие тарелки, две мелкие, солонка и перечница.

Когда омлет тихонько запыхтел, Венди переложила его на тарелку, а второй накрыла.

(теперь назад той же дорогой, что пришла, выключить свет в кухне, пройти через контору, через воротца в стойке, прихватить двести долларов)

Пройдя через дверцу в стойке в вестибюль, Венди остановилась и поставила поднос рядом с серебряным звонком. Нереальность простиралась только до этого места. Какая-то сюрреалистическая игра в прятки...