На противоположной стороне площади расположено одноэтажное здание железнодорожного вокзала. За ним возвышается громадина из красного кирпича, знаменитая скотобойня. Ее иссиня-черная шиферная крыша еще поблескивает после ночного дождя.
Она чуть не сворачивает себе челюсть огромным зевком, пока смотрит в окно, судорожно цепляясь за нормальность еще одного дня в маленьком городке.
Она не знает, когда заснула и когда реальность видеопленки уступила место кошмарному сну. Стоило бы посмотреть пленку при свете дня. Быть может, не так уж она и страшна. Но с другой стороны, вдруг она покажет что-нибудь еще страшнее. Кассета была одна и та же, но одна и та же программа никогда не оказывалась на ней дважды. Или это только так кажется.
Часы на церкви пробили семь. Через каких-то двенадцать часов снова стемнеет. Стремительно наползала тень еще одной ночи — ночи, которая, кажется, тянется вечно.
Вздрогнув, Бернис Мочарди поворачивается к окну спиной.
Глава 1
1
Дорога в Леппингтон. была живописной. Вытянув длинные ноги, насколько позволяло сиденье напротив, доктор Дэвид Леппингтон расслабился под стук колес и стал глядеть на проплывающие за окном вагона поля, леса и холмы.
Пока еще он ничего не узнавал. Речка, протекающая вдоль путей, как он предположил, — Леппинг, тот самый Леппинг, который, обрушившись с холмов, разрезал город надвое, чтобы потом растечься по равнине, где он — на оставшемся пути до Уитби и океана — вливался в Эск.
Сможет ли он узнать что-нибудь? Шестилетние дети запоминают скорее происшествия, чем места. У него остались яркие воспоминания о том дне, когда его собака, Скиппер, побежала в море на пляже Уитби — и ее немедленно выбросило на берег огромной волной. С тех пор Скиппер наотрез отказывался иметь дело с пляжем, не говоря уже о море. Дэвид прекрасно помнил, как загорелся камин — ему тогда было лет пять, — и как дядя вынес его во двор посмотреть на искры, вылетавшие из каминной трубы в ночное небо; труба походила на чудесный гигантский фейерверк. Но сам Леппингтон — город, от названия которого получила имя его семья, или это произошло наоборот? — Дэвид не видел более двадцати лет. Память сохранила лишь обрывки образов, будто кадры старого, неоднократно склеенного фильма. Он помнил, как сидел на табурете на кухне, а мама завязывала ему шнурки, а узор на обоях состоял из пухлых гроздьев спелого винограда. Он помнил, как сидел в каком-то здании, похожем на огромный дворец, и уплетал сандвич с ветчиной. Как его до чертиков напугал фильм по телевизору — наверное, старшая сестра тайком принесла в дом кассету. Но был ли в его семье видеоплейер двадцать лет назад? Быть может, она незаметно переключила каналы, чтобы посмотреть фильм ужасов.
Поезд прогрохотал через переезд.
Холмы казались теперь круче и выше, вершины их венчал пурпурный вереск. Несмотря на то, что уже был конец марта, кое-где виднелись белые мазки — там, где снег еще ютился по низинам или его прикрывали стены.
Возможно, в конечном итоге возвращение в Леппингтон не было такой уж удачной мыслью. После стольких лет встреча с единственным оставшимся в городе членом семьи будет довольно неловкой. Да ладно. Через этот мост он перейдет, когда до него доберется; не может же это быть совсем уж плохо.
Кроме того, в кармане у него лежало письмо с приглашением, и нельзя было не поддаться искушению. На самом деле в кармане у него лежало два письма, но о втором он предпочитал пока не думать. Придет время, когда он его вскроет, а потом как-нибудь и прочтет. Но это время еще не настало. Он попытается оттянуть этот момент до последнего.
Поезд начал забираться все выше в холмы. Впереди над холмами зависли облака, подернутые зеленым, что напомнило ему обширный синяк (синяки, известные в медицине как гематомы, не требуют лечения: это в нем проснулся врач. Синяк — следствие удара, который повреждает кровеносные сосуды, позволяя крови из них скапливаться под кожей; желтоватая окраска, возникающая позднее, — следствие проникновения в поврежденные ткани желчи...). Расслабься. Он улыбнулся про себя. У тебя отпуск. Он вновь вернулся к созерцанию проплывающего мимо ландшафта, который выглядел невероятно мирным.
2
Покой оказался недолгим. Неприятности назревали от самого Уитби. Молодой человек на сиденье наискосок через проход закурил сигарету, стоило только поезду покинуть Уитби для получасового перегона в ту богом забытую глушь, в долину, где последние две тысячи лет, или около того, Леппингтон укрывался от мира.
Бритый наголо молодой человек двадцати с небольшим лет, с таким количеством татуировок, что видно было больше синевы, чем нетронутой кожи, выдыхал клубы дыма в пространство над головой сидевшего впереди старика. Ярко-красный шрам тянулся у парня по лицу от уголка глаза до верхней части уха, как нарисованная красным фломастером дужка очков.
— Вы должны потушить сигарету, — произнес, поворачиваясь, старик.
— Я заплатил за билет, — буркнул парень.
ebooksa