Безнадежный взгляд обоих был достаточно красноречивым ответом. Старуха по-прежнему молчала.
Пол поглядел на часы.
– Пора возвращаться. – Он одним глотком опорожнил свой бокал. – Может, лава уже добралась до джипа.
Элинор пожала плечами:
– Он все равно прокатный. – Выходя, она кивнула молчаливой старухе, удивленная, что ни Пол, ни другие как бы не замечают ее присутствия.
Пейзаж снаружи был таким же сюрреалистическим. Дым теперь струился быстрее, гонимый ветром с юга. От океана ясно слышалось шипение выкипающей при столкновении с лавой воды.
– Капуна, – сказал Пол, – лава движется быстро. Уже эвакуированы все селения отсюда до Мауна-Пеле. Может, вы поедете с нами?
Леонард Камакави покачал головой, Леопольд Камакави рассмеялся, и оба вернулись в свой трейлер.
На обратном пути лавовый поток показался им еще более зыбким и опасным. Элинор засомневалась, удастся ли его пересечь, но все случилось быстрее, чем она дала своим страхам волю. Дерево возле джипа уже горело, но сама машина была невредима.
– Нам нужно поговорить, – сказал Пол, когда они достигли шоссе № 11 и повернули на север. Полуденный свет отпечатал их тень на черной лавовой гряде справа от них. Дым здесь был еще гуще, а запах серы – сильнее.
– Хорошо, – сказала она.
– Марк Твен никогда не писал о том, как Идущие в Ночь построили хеиау на том месте, где сейчас находится Мауна-Пеле. Мы…, кахуны знают об этом из преданий. Вы узнали откуда-то еще.
Элинор попыталась сменить тему:
– Вы полноправный кахуна. Пол? Куратор печально улыбнулся. «Совсем как дядя Леонард», – подумала Элинор.
– Я никогда не стану настоящим кахуной. Мое западное образование лишило меня необходимой для этого веры. Мои глаза хаоле затуманены рационализмом.
– Но вы верите в то, что ваши дяди и другие сделали с Мауна-Пеле?
Пол в упор посмотрел на нее:
– Я видел пса… Ку…, с рукой его жертвы. Я видел и другие вещи.
Элинор не стала спрашивать о других вещах. Вместо этого она спросила:
– Так как насчет вертолетной экскурсии? Он просиял: