– Давай его скорее сюда. Получить премию. В трубке протрещали помехи.
– Лучше вам приехать, мистер Трамбо. Прием.
Миллиардер нахмурился:
– Где ты находишься?
– На поле петроглифов. Знаете, там, где беговая дорожка уходит в скалы. Прием.
– Черт, я знаю, где это! Зачем мне туда ехать? Санни с тобой?
– Да, сэр. Он здесь и мистер Диллон тоже. Прием.
Трамбо обменялся недоуменными взглядами с Уиллом Брайентом.
– Диллон? Слушай, Фредриксон, давай скорее сюда Санни, а с тем можешь не…
– Я думаю, вам нужно на это взглянуть, мистер Трамбо. – Голос охранника был странно гулким, словно он говорил через трубу.
– Черт, давай сюда этого япошку или… Фредриксон! Фредриксон? Черт! – Трамбо рванулся к двери, на ходу вытаскивая браунинг. Брайент поспешил за ним.
– Нет! – Миллиардер сделал отрицательный жест. – Оставайся здесь и собери всех в конференц-зале. Я притащу Санни через десять минут. Пусть из него хоть мозги вышибли, главное, чтобы он присутствовал. Скажи Сато, что его дорогой мальчик нашелся, и все ждите нас.
Он поехал на лифте вниз, а Брайент направился к номеру Сато.
Трамбо быстрым шагом прошел через вестибюль в ресторан, потом в столовую. Джимми Кахекили сидел у стойки и поедал пирожные, придерживая другой рукой топор. Из угла за ним как ястреб следил Майкле.
– Мистер Трамбо! – воскликнул Бри, шеф-повар, размахивая руками. – Эта гора жира сидит тут уже три часа! Как хорошо, что вы пришли!
– Замолчи, Бри. – Трамбо подошел к стойке. – Слушай, мне надо прогуляться на поле петроглифов. Пошли, будешь меня охранять.
– Да, сэр. – Майкле вскочил, застегивая пиджак, из-под которого торчала рукоятка револьвера.
– Да не ты. – Трамбо ткнул пальцем в пятисотфунтового гавайца. – Ты.
Джимми Кахекили продолжал уписывать пирожные, не обращая никакого внимания на Трамбо.
– Десять тысяч долларов! – крикнул миллиардер ему в ухо.