Жажда справедливости. Избранный

22
18
20
22
24
26
28
30

Глава XXV

БЛАГОСЛОВЕНИЕ ДЬЯВОЛА

Но ты неси свой крест,

Воспламеняй сердца,

Не жажди райских мест

Для вольного певца.

«Трагический несчастный случай»,— гласил заголовок «Самарского вестника». Виконт бросил газету на стол и произнес, закуривая сигару от свечи:

—С ними пришлось повозиться. Удивительно поганая парочка.

—Расскажи, как всё прошло,— попросил Леонард,— это был действительно несчастный случай?

—Именно, сеньор, именно несчастный, как вы метко изволили выразиться, случай. Удивление мое не имело границ,— начал свое повествование де ла Вурд,— когда я обнаружил, что наш полковник изъял своего сынка из КПЗ сегодня утром. Вот уж воистину говорят, что паразитам в погонах законы не писаны.

—Виконт! Короче!— протрещал попугай, сидевший на канделябре.— Так как они погибли?

—Не знаю, право, что вам всем сказать,— прикидывался де ла Вурд,— но я здесь не при чем, клянусь своею честью.

Тут попугай засмеялся так, что Вельду, сидевшую напротив Виконта, всю передернуло.

—Виконт, прошу тебя,— смеясь трещал Цезарь,— клянись хотя бы тем, что имеешь, а не тем, чего у тебя нету.

—Опять,— произнес, гневаясь, граф,— начался какой-то бред. Вы можете хоть раз себя вести без этих клоунских выходок?

—Но сир,— снова влез попугай,— он говорит о том, чего в помине нет...

—Довольно. Продолжай Виконт,— прервал Леонард птицу.— Только, прошу тебя, говори короче.

Виконт отхлебнул кофе и продолжил:

—Так вот, пришли они домой. Степашин почти сразу же смылся на работу, а его сынок решил помыться. Пошел он в душ. Но там каким-то образом, не знаю даже, пока он блаженствовал под струями, перегорела лампочка. Ну и он, естественно, решил ее заменить. Встал на табуретку с лампочкою новой, но поскользнулся, упал и потерял сознание, ударившись головой об унитаз. Лампочка разбилась, но осколки, каким-то образом (есть, видно, справедливость в этом несправедливом мире) оказались так близко от горла, что один (очень острый) воткнулся ему прямо в артерию. Он умер без испуга, потеряв почти всю свою кровь.

—И, конечно ты,— произнесла Вельда,— не упустил возможности полакомиться.