А новых веревок они тоже не отпускали, считая, что находятся в уже разведанной части и возвращаются назад.
— Ира… Посвети-ка вокруг… Где там наша веревка?
— Паша… Понимаешь… Тут нет никакой веревки…
— Должна быть.
Дети начали искать веревку, и конечно, ее не нашли. Они двинулись назад, прошли «камин», два коридора…
— Мы здесь были?
— По-моему, да…
— По-твоему, Ириша, или были?
— По-моему… я не уверена.
И дальше было точно так же: вроде бы разные, и в то же время одинаковые коридоры, залы и «камины». И никаких следов на глине, отпечатков, копоти, веревок. Ни малейших признаков того, что здесь кто-то когда-то бывал.
Пройдя изогнутый неровный коридор, ребята оказались в новом зале. Это была совершенно незнакомая пещера, и в ней сидел кто-то незнакомый, видный только со спины. Дети не могли понять поведения сидящего — он просто не мог не заметить пучков света, высветивших и его, и несколько участков стены. А незнакомец продолжал сидеть, как будто его здесь и не было. Дети видели только ватник, участок наклоненного вперед темени с черными с проседью волосами.
— Эй… — окликнул человека Пашка. Очень странно прозвучал в пещере голос. А человек не шевелился.
— Паша… Может быть… — Ира шептала, сглатывая слюну, дергая Павла за рукав. Павел и сам приходил к выводу, что человек, скорее всего, «может быть»… Но надо же удостовериться!
Павел начал обходить сидящего, но мысль, что сидящий окажется между ним и Ириной, очень ему не понравилась, а может, он заметил какое-то движение под ватником? В прыгающем свете фонаря могло мерещиться все, что угодно. И Павел схватил Иру за руку, и обходили они вместе.
Ну конечно, этот человек умер, и умер очень давно, — черное ссохшееся лицо не оставляло сомнений. На груди на телогрейке шла надпись: «Л-763». Сапоги прохудились, из одного торчали пальцы вместе с обрывками портянки.
Коснуться неизвестного было невыносимо страшно: все время казалось, что он только подманивает, а подманив, мгновенно вскинется и схватит. Ирина бы и не коснулась ни за что, но Павел знал — не прикасаться опасно. Достаточно один раз позволить себе испугаться — и можно напугать себя навсегда или на долгие годы.
Павел коснулся его очень, очень легонько, но трупу хватило — он утратил равновесие и мягко лег на левый бок. Павел ждал, что он будет холоднее камней… Но ничуть не бывало, температура была та же. Этот труп человека давно уже был частью пещеры — такой же, как залы, водопады или камни.
Рядом с трупом лежал целый продовольственный склад: давно окаменевший хлеб и несколько банок консервов. Человек умер не от голода.
— Как ты думаешь, кто это? — Ирина говорила шепотом.
— Ты же видишь — это заключенный. Бежал из лагеря и заблудился.
ebooksa