— А если ножом? — полюбопытствовал Хипоня. — Вот таким.
Саша задумчиво взвесил перочинный ножик на ладони, потрогал лезвие, так же задумчиво забросил вещицу в кусты.
— Вы что?!
— Это не нож. Я вам настоящий нож дам.
И Саша вытащил из под сидения охотничий нож в деревянных, самодельных ножнах. Нож длиной примерно в 30 сантиметров, сделанный из голубоватого полотна циркулярной пилы, с хищно изогнутым лезвием, с иззубренным толстым краем на противоположной стороне, с рубчатой текстолитовой рукоятью.
— Кинжал!
— Нет, не кинжал. Кинжал заточен с обоих сторон, а этот — с одной, вы же видите. Это нож на медведя. Если что, подруга пусть бежит к машине, а вы его в брюхо ножом.
— И что тогда?!
— А смотря куда попадете, с какой силой. И какой медведь, конечно. Если размером с человека, молодой, то это вообще делать нечего. А если матерый, пудов на двадцать, тогда дело будет жарким.
— К-как на двадцать?!
— Ну, здесь бывают и такие. Вчера вроде шатался у лесопилки, как раз такой и был. …Ну что, поехали?
Хипоня так и полез в кузов с отвалившейся челюстью. «Больше не будет отставать!» — невольно подумал Владимир Павлович… И тут же, обожженный догадкой, впился глазами в фигуру Саши, уже сидящего в кабине. Неужто Саша обеспечил сейчас дисциплину на маршруте? Ведь ясно же, что за всю малину Саян больше не сунется Хипоня никуда! Ай да Сперанский, тихий деревенский мужичок…
И снова подъем, хотя и не такой крутой. И снова ручейки, пересекающие трассу. Конец подъема… Стекляшкину казалось, что способность удивляться атрофировалась у него навсегда. А тут вдруг под колесами раздался плеск, и оказалось — ГАЗ-66 лихо едет прямо по руслу. Несколько километров дорога была руслом мелкой речки с каменистым дном, потом от русла отошла, но опять снова пересекала ручейки. Воды здесь было очень, очень много. «Горы ведь! Они же перехватывают тучи!» — сообразил вдруг Стекляшкин. Наглядный пример из учебника географии про круговорот воды в природе. «Потому ведь и деревья здесь такие высокие! — сообразил Стекляшкин. — Влажно ведь!». И откинулся на фанерный бок будки с особенным удовольствием. Он любил до чего-то доходить, что-то понимать…
Около пяти часов пополудни машина встала окончательно.
— Приехали!
— А где база?
— Километра два отсюда. Дальше — пешком.
Журчала вода в нескольких ручейках сразу, поднимались склоны, поросшие темнохвойными деревьями, устремленными к небу, как свечки. И тишина. Невероятная тишина места, очень далекого от всего, что шумит — от дорог, городов и заводов. Тем более ни бабочек, ни птиц не было в этом угрюмом, всегда молчаливом лесу. Только журчание воды как-то оживляло все вокруг.
— Во-он тропинка… Вы идите, я догоню. Господин… Алексей Никодимович… Я вам ножик уже дал, вот еще и карабин возьмите. На всякий случай.
— А что… Может что-то быть?!