— Тебе и не придется.
— Нет, так и будет! Умирает мое «я»… — Она постучала пальцем по виску, и по щекам потекли слезы. — Я умираю вот здесь. Меня поедают живьем. Нейрон за нейроном. Скоро меня не станет, Джек, а я не хочу уходить. Мне еще так много надо сделать!
Сейчас Кейт напоминала скорее испуганную маленькую девочку, чем профессионального врача, мать двоих детей, и у Джека разрывалось сердце от жалости к ней.
Он сделал усилие, чтобы подняться. Комната закружилась перед глазами, но он стиснул зубы и устоял на ногах. Джек опустился на колени перед сестрой и обхватил ее руками. Кейт сотрясала болезненная дрожь.
— Клянусь тебе, Кейт, — прошептал он ей на ухо, — этого не будет. Я не позволю.
— Ты ничего не знаешь. И не можешь утверждать.
— Нет, могу.
В нем крепла холодная решимость. Теперь Джек знал, что он должен сделать.
Он подождал, пока Кейт успокоилась, и сел на корточки, глядя на нее снизу вверх.
— Во-первых, мы должны собрать воедино все известные нам факты. Сколько сейчас людей в этом Единстве — не считая тебя?
— Восемь.
— Ты знаешь, как их зовут и где они живут?
— Нет, я… — Она остановилась и, вскинув голову, снова как бы прислушалась. — Черт бы меня побрал! Еще бы мне не знать.
— Великолепно. Напиши их адреса и…
— Зачем? — резко спросила она. — Чтобы ты мог их выследить и перестрелять?
Ее слова ошеломили Джека.
— С чего ты взяла, что я на это способен?
— Я нашла твое оружие, Джек. Проклятье.
— Это не значит, что я собираюсь найти их и расстрелять.
Но именно это пришло ему в голову. Джек редко верил, что прямая — кратчайшее расстояние между двумя точками, но когда в опасности оказалась Кейт, правила изменились. Если прикончить Холдстока и остальных, то сверхмозгу некого будет контролировать. И как единственная выжившая из инфицированных, Кейт останется самой собой.