— Не отогнали. Утопили.
— Иван? Утопил? Но зачем? Он же сам предлагал нам уехать…
— Это не он. Он и не знал. Кто-то другой…
— Кто?
— Тот, кто поджег дом…
— Но мы же никому не сделали ничего плохого! За что же так?
Здесь, на открытом пространстве, Лера, казалось, постепенно приходила в себя.
— Ты понимаешь, — Варвара устало опустилась на сходни. Идти было больше некуда, торопиться незачем… — Я сначала думала, что это и вправду из-за нас… Что мы приехали сюда и разбудили что-то такое… страшное.
— Мы? Но ведь мы же…
— Ничего плохого не делали, да? Ну, не мы — Шерстобитов. Потревожил что-то такое… Но на самом деле, мы тут ни при чем. Просто случайно оказались не в том месте не в то время. Моторки утопили, чтобы никто не мог отсюда уйти. Ты понимаешь — никто! В первую очередь — сами Угрюмовы…
— Да кто ж это сделал?
— Тот, кого Иван пошел убивать. И тот, кто стрелял в Ивана. Ты же видела — его ранил не зверь. Человек.
— Но зачем? Какая-то кровная вражда?
— По своему — да. Я думаю, он выжидал. Сомневался. Может, тогда, давно, он не поверил своим глазам. Ведь кто в такое поверит? Стал ходить, выспрашивать. Может, нашел кого-то из местных, того, кто съехал отсюда… заставил разговориться… и вернулся. Ждал. Високосного года, летнего полнолуния… чтобы проверить, убедиться наверняка.
— Не понимаю… Кто? Кто вернулся?
— Хозяин, — пояснила Варвара и, увидев, как передернулась Лера, торопливо пояснила, — нет-нет… Просто — хозяин. С маленькой буквы. Человек. Хозяин дома.
— Этот? Художник? Который тогда… Не понимаю! Он, что, пришел за Иваном?
— Нет, — покачала головой Варвара, — не за Иваном. Хотя Иван тоже, знаешь… Он ведь знал все. Знал — и молчал.
— О чем?
— Кто их убил, этих детей. И женщину.