Раздался глухой удар, с каким падает на песок тяжелое тело.
Ахмад и Хасан вновь подняли головы.
— Эй, куда это вы? — завопил Хасан, заметив эволюции пленников.
— Да так, — ответил Гиви, рассеянно отряхивая песок со штанины, — прогуляться пошли…
— Я тебе прогуляюсь, выкормыш землеройки! — свирепо воскликнул Хасан, восстанавливая позорно утраченное лицо и одновременно обнажая кинжал. — Ахмад, держи их!
— Опомнись, о, доблестный муж, — польстил Гиви, — или рискнули бы мы удалиться хоть на шаг в столь опасном месте, где на каждом шагу рыщут гули?
Хасан, которого вернули, если так можно выразиться, к реальности, слегка попятился, одновременно нервно озираясь по сторонам.
— С гулью, — раздалось у него за спиной, — покончено.
Ахмад и Хасан слегка подпрыгнули и одновременно обернулись.
Предводитель небрежно очищал саблю обрывком чалмы, вывалянном в песке.
— Не что иное, как трусость, проявленная вами, о, переделанные женщины, — сказал он голосом, исполненным печального достоинства, укоризненно покачивая головой, — позволила мне проявить доблесть. Ибо вот эта сабля разрубила гуль пополам, от макушки, до причинного места, если оно у нее имелось.
Ахмад и Хасан издали короткий дружный вой, на сей раз выражающий восторг.
— Что он говорит? — прошипел Шендерович, пихая Гиви локтем в бок, на котором вследствие подобных манипуляций уже образовался изрядный синяк.
— Что убил гуль, — вздохнул Гиви.
— Это и вправду была гуль? — шепотом спросил Шендерович.
— Понятия не имею.
— Так спроси! Чего стал столбом?
— Не гневайся, о, Источник Терпения, — робко проговорил Гиви, — но хотел бы я посмотреть на эту тварь, а также показать ее моему спутнику, ибо в наших краях такого не водится.
— Ежели у вас нет гулей, то кто же у вас есть? — удивился Предводитель.
— Ну… волки, потом медведи… потом эти… алканосты… Йети! Во! Дикие люди в горах водятся, огромные и шерстью поросшие.