Продавец, видимо умеющий читать по лицам, мигом потерял к нему интерес.
— Гиви! — заорал Шендерович, выныривая из-за очередной лавки, — блин! Яни! Ты что уставился. Давай сюда!
— Ты на меня не ори, — сквозь зубы пробормотал Гиви, в котором неожиданно проснулось попранное достоинство.
Шендерович плавно дал задний ход.
— Ты чего, — сказал он, подходя к Гиви и дружелюбно похлопывая его по плечу, — это ж подделки! Тут все одни сплошные подделки. А дерут, блин, как за музейные экспонаты, совести у них нет, вот что я тебе скажу… Таким кинжалом даже яблоко от шкурки не очистишь… Вот погоди, сходим на Лейили, на барахолку, купишь себе…
Гиви бросил печальный взгляд на кинжалы, грозно сверкающие на солнце. Они выглядели именно как и надлежало подделкам — лучше, чем настоящие…
— Пойдем, брат Яни, — уговаривал Шендерович, — пойдем, назначено нам.
— Не пойду! — неожиданно твердо сказал Гиви.
Шендерович несколько опешил.
— Да ты чего? Куда ты денешься?
— В консульство пойду. Есть тут консульство?
— Ну есть, — неохотно согласился Шендерович. — Типа посольство. И чего ты им скажешь? Что ты по пьяни по чужому паспорту выехал? Ты ж шпион… нарушитель границы.
— Разберемся, — угрюмо сказал Гиви. — Раскаюсь. Одумаюсь. Расскажу как вы, аферисты, меня своими сетями опутали. Не хочу я так. Что я как невольник — каждый кусок выпрашиваю…
— А! — сообразил Шендерович. — Так это, брат Яни… Я ж о тебе забочусь. Ты погляди, тебя ж как младенца тут каждый вокруг пальца обведет…
— Уж как-нибудь…
Шендерович пожал плечами.
— Перед Алкой шикануть хочешь, — проницательно сказал он, — пыль в глаза пустить. Все лавки скупить, бросить к ее ногам! Вокруг кораллов она тут выплясывала…
— Не твое дело… Слушай, одно из двух — либо я в доле, либо жертва интриги…
— В доле, в доле… На, — Шендерович втиснул ему в ладонь мятый комок, — сори, выбрасывай! Только потом не жалуйся, что, мол, не углядел, подделку всучили…
— Сказано, сам разберусь…