А Александр сказал на то:
— Я царь!
И вот, пошел он против течения сего ручья (а горы удивительным образом расступились), и вот, оказался он в дивной местности, и увидел, что поперек ее стоят врата и из-за них доносится дивное благоухание, и пение птиц, и вся земля у ограды усыпана лепестками дивных цветов, что каждую ночь опадают, а каждое утро расцветают вновь. И вот, Александр ударил в ворота и сказал:
— Отворите!
И вот, открылись ворота, и вышел некто, величественный и страшный, весь в сиянии, и сказал:
— Кто ты таков, что стучишь в ворота и беспокоишь праведников?
И сказал Александр:
— Я царь! А ты кто такой?
— А я — страж сего места, — ответствовал некто, а что до царей, то у нас их тут как песка в пустыне!
— Но я — великий царь, — сказал тогда Александр, — я знаменит! Я, покоритель мира, властелин вселенной!
— Не цари, а мудрецы и праведники властители вселенной, — ответствовал на то ему страж, — почему ты здесь, когда учитель твой и советник остался за пределами сей земли?
И сказал тогда Александр:
— Мудрецы считают, что я — потомок самого Авраама, ибо греки с иудеями одного корня, а еще потому, что я — Александр, сын Филиппа, сына Мадраба, сына Гермеса, сына сына Исаава, сына Исаака, сына Авраама! Вот кто я таков!
И сказал ему Страж:
— У нас тут и сыновья Исаава, и сыновья Иакова, и сам Исаак, да и Авраам тоже здесь! И что с того, коли ты его потомок, ибо потомков Авраамовых на земле не счесть. Поскольку именно так было обещано ему Господом! Так что иди отсюда, друг, и не тревожь своего пращура, мало ли вас тут!
И уже хотел захлопнуть ворота, но тут Александр вскричал:
— Постой! Не поверят мне, что говорил я с самим Стражем Ворот! Дай же мне что-нибудь на память!
— Ладно, — сказал Страж, — на вот тебе это, и не разворачивай, пока не прибудешь в обитаемое место!
И дал он ему нечто, и врата захлопнулись, и остался Александр один в пустыне.
И пошел он назад, и заплутал, и вот, бредет он по пустыне, и не знает дороги, и страдает от голода и жажды. И вот, думает, ладно, хоть посмотрю, что мне дал Страж Ворот, прежде, чем умру, ибо, наверное, это ценность великая, услаждающая глаз. И уже собрался он развернуть подарок, как видит, вот, стоит старец в белых одеждах.