Другой

— Рыба-сабля?

— Слишком рано для сабли, если ты не хочешь есть соленую, конечно. Сегодня будет пикша — если Сэм Клиппер привезет ее.

— Пикша. Ик-ша!

— Если только будет кому есть ее.

— Почему?

— Потому что пятница, вот почему: твой дядюшка в Американском Легионе, меня пригласила в гости Дженни, у тебя репетиция хора, а у твоей матушки нет аппетита, так что, кроме бабушки, некому есть пикшу.

— Прекрасно — полный желудок заставляет меня пердеть. А когда я пукаю, я не могу хорошо петь, и профессор Лапинус делает мне замечания.

— Говорят, рыба полезна для мозгов, — отметила Винни, поглощенная сложными маневрами носа утюга вокруг пуговиц на штанах. — Ничего тебе больше не надо, если умеешь пользоваться тем, чем наградил тебя Господь. Нии-ииИИИЛЬС! Убери это чудовище с моей кухни!

С самым что ни на есть ангельским ликом Нильс взял хамелеона, которого нарочно посадил на разноцветную коробку с печеньем, чтобы посмотреть, пожелтеет он или посинеет. Он сунул его за пазуху и снова встал на кресло, ставя розы одну за другой в вазу.

— Нильс, ангел, зачем ты берешь это кресло? — Кресло было настоящий Хичкок, с плетеной спинкой, антиквариат.

— Стоять на нем, — сказал он, будто она сама не видела.

— Кто бы мог подумать! Но ты ведь уже давно вырос и можешь достать до крана без... — Она воззвала к Господу: — Боже, как в этом доме дети обращаются с вещами. Клянусь, салемские качалки развалились бы от такого обращения.

— Правда, что Буффало Билл сидел в этой качалке?

— Оставь меня. Я не настолько старая.

Старая или нет, но она командовала в этой кухне задолго до того, как он и Холланд появились на свет; Винни — ее уютное лицо всегда пылает кухонным жаром, на шее всегда висит связка прищепок, все время она гладит, взбивает, выбивает пыль, кормит, вытирает, режет, штопает, моет, готовит...

— Что ты делаешь? — воскликнула она, видя, как он, оттопырив зад, подпрыгивает на деревянном сиденье кресла в такт музыке.

— Это такое танцевальное па. Торри меня научила. Видишь...

— Брысь! — Приказ командира. Она смахнула его с кресла могучей рукой и выключила радио. — Твоя сестра не учила тебя плясать на старинном кресле. — Начав разговаривать, Винни мгновенно переходила на крик, как если бы общалась с глухим или иностранцем. Согнав его с кресла, она потуже стянула волосы косынкой и стерла испарину со лба, поскольку в кухню вошла Ада с узлом постельного белья.

— Я сняла белье со всех постелей, кроме Александры, займись, когда будет время, — сказала Ада, передавая узел Винни, а та забросила его в заднюю дверь. В это время прозвенел таймер духового шкафа, и Нильс голосом ведущего радиопрограммы сказал:

— "Звякните мне, мисс Блу!"