Валентайн

22
18
20
22
24
26
28
30

Мотор.

Режиссер был где-то далеко-далеко. В другом мире. Эйнджел думал о Тимми, заключенном в зеркале, прибитом к дереву, — в ожидании, что его все-таки освободят. Эйнджел знал, что он сможет помочь. Каждый раз, когда он участвовал в съемках, играя Тимми, он пусть всего по чуть-чуть, но все-таки привлекал внимание людей к настоящему Тимми. И с каждым разом внимания становилось чуть больше. Оно копилось, потихонечку собираясь в критическую массу. Реальность и иллюзия — это как пес, гоняющийся за собственным хвостом. Как ин и янь.

Вступление к песне заиграло в динамиках, скрытых за фасадом.

Время близилось к обеду. Солнце жарило вовсю, но в иллюзии была зима. Землю засыпали отбеленными кукурузными хлопьями. Искусственный снег сыпался из окна, электрические вентиляторы направляли его в кадр элегантным спиральным вихрем. Еще один вентилятор дул прямо на Эйнджела, так что волосы били в лицо. Эйнджел закрыл глаза и попытался войти в ритм песни. Он все-таки сбился на синхронизации, но это было не важно, потому что ассистент оператора тоже сбился с установкой фокуса, и они не успели начать съемку с движения.

— Перерыв, Эйнджел, — объявил Джонатан со своего высокого «божественного престола» в тени сосен, там, где кончалась зима и начиналось лето.

Эйнджел был благодарен за передышку. Он заглянул в павильончик, взял кока-колу и шоколадный батончик и пошел к себе в трейлер.

Брайен сидел — работал.

— А где Петра? — спросил Эйнджел.

— Пошла посмотреть павильоны для съемок в помещении. Готовить тебе пресс-релиз.

— А Пи-Джей и Хит?

— Не знаю, тоже куда-то пошли.

— Брайен?

Брайен сидел за переносным компьютером. Повсюду валялись бумаги. Страницы сценария были помечены цветовым кодом, в зависимости от порядкового номера версии: розовый цвет — для второго варианта, синий — для третьего и так далее, — но сценарий уже столько раз переписывали, что «официальных» цветов не хватало. Страницы Арона были отмечены цветом индиго. Вариант Брайена будет кислотно-розовым.

— Брайен, я тут подумал... а вдруг мы поторопились с выводами? Я хочу сказать... я читал утреннюю газету, и там сказано, что это была какая-то шутка со спецэффектами.

Брайен на миг оторвался от работы.

— Я думаю, Эйнджел, это была никакая не шутка. Я думаю, все было по-настоящему.

— Слушай, Брайен. Я был там — в зеркале. С той стороны. Я знаю, что это такое. Это ад, Брайен. Настоящий ад, с огнем и серой. И вполне вероятно, что он там живой — где-то там. И мы можем вытащить его оттуда. Я слышал, полиция забрала эту дверцу с собой. Это где-то в соседнем городе.

— Кого уже нет, тех уже не вернуть, Эйнджел.

Эйнджел знал, о чем сейчас думает Брайен. О Лайзе, своей племяннице. Брайен рассказывал, как ему пришлось вбить кол ей в сердце... на волшебном чердаке в доме Тимми Валентайна. Эйнджел чувствовал, как ему больно, Брайену. Он знал, что Брайен относится к нему с недоверием, но не знал, что нужно сделать, чтобы у них установились хорошие доверительные отношения. Эйнджел догадывался, в чем тут дело. Все из-за Петры.

— Брайен? Ты на меня напрягаешься из-за Петры?