— Что же именно?… Нельзя ли узнать?
— Вы удивительно похожи на Казимежа.
Сара изменилась в лице.
— Вам показалось…
— Да нет же. Я хороший физиогномист. Впрочем, все объясняется просто: вы уже давно живете вместе… А совместная жизнь делает людей похожими.
— Гм… Ваше личное наблюдение?
— Нет, сударыня. Такую концепцию — впрочем, она совсем не нова — несколько лет назад в подробностях изложил доктор Франтишек Жмуда.
Приписывая наблюдение Жмуде, я лгал — хотелось проверить ее реакцию на имя.
— Франтишек Жмуда? — переспросила она с любопытством. — Вы, быть может, его ученик?
— Никогда не был, — запротестовал я энергично. — Даже не знаком. Довелось как-то прочитать его статью в медицинском журнале.
— Ах, вот как…
— А вы, сударыня, знакомы?
— Да. Год назад, из-за легкого нервного расстройства, я некоторое время лечилась у него. Очень симпатичный человек.
Итак, она та самая женщина, только лечилась весьма давно, тридцать пять лет назад, то есть в 1875 году. Таким образом, этой цветущей юной женщине сейчас уже восемьдесят лет! Поразительно! Случай небывалый! И тем не менее все обстоит именно так: заметки Жмуды и моя память опровергают всякие сомнения.
Во мне проснулся страх.
— Почему вы вдруг задумались? Смо, трите так, будто чего-то опасаетесь!
— На сей раз вам и в самом деле показалось. Чего бы мне опасаться? Просто покорен вашей исключительной красотой, сударыня. Подобных женщин встречаешь редко.
Она удовлетворенно улыбнулась.
— Вы к тому же негодный льстец!
И она легонько прикоснулась рукой к моему плечу. Я невольно вздрогнул от ее прикосновения, хотя всегда владею собой, и в замешательстве отвел глаза. Слева передо мной на стене висели портреты. Я отложил сигару и подошел поближе, чтобы рассмотреть их.