– У нас тут Нинок как собак нерезаных. Тебе какую?
– Она на кране работает…
Касконосец посмотрел на меня еще более недоуменно.
– Так у нас тут и кранов до едрени фени! – он широким взмахом окинул строительство. – Тебе какой? Башенный?
На это мне нечего было ответить. Наступала ночь. Пришлось обходить каждый кран и глупо орать вверх:
– Ни-и-на!
На этот призыв с высоты из поднебесной будочки неизменно высовывалось женское лицо. У пятого по счету крана я, задрав голову, наконец углядел красные щеки «моей» Нины. Она тоже узнала меня и через минуту, ловко спустившись с головокружительной высоты, очутилась рядом.
Крановщица гостеприимно отвела меня в столовую, где я принялся остервенело набивать брюхо макаронами. Кучка мужичков у окна заинтересованно изучала затрепанный «Спид-Инфо».
– Нинка, – обратился к моей спасительнице один из них, – у тебя ОРГАЗЬМ есть?
– Да, наверно, ребята куда-то закинули, – беззаботно отозвалась она, решив, что это какая-то деталь башенного крана.
Мужики загоготали. Я же пытался придумать, как бы половчее спросить у Нины насчет ночлега.
Мы вышли на улицу, и я решился. Вопреки моим ожиданиям, крановщица не усмотрела в этой просьбе никакого криминала.
– Я-то в общежитии живу, а там одни девчонки. Но ты можешь на кране переночевать. В кабине. Высоты-то не боишься?
– Да вроде нет…
Надо ли описывать, каких душевных и физических сил стоило мне восхождение на башенный кран. Но вот я оказался наверху. Хозяйка апартаментов заперла дверь снаружи и сказала:
– Утром я тебя отопру. У нас тут с этим строго.
Как только ее фигурка растворилась внизу во мраке, мне отчаянно захотелось справить нужду. Вот, собственно, и все. Когда утром в замке заскрежетал ключ, я чуть было не вывалился наружу. С трудом преодолев спуск, измученный бессонной ночью, я бросился прочь от крана, даже не поблагодарив Нину. Едва мои ноги коснулись благословенной сибирской земли, я, петляя как заяц, понесся вон со стройки. В тот же вечер я уехал домой. Нину я больше не видел. А высоты с тех пор боюсь отчаянно.
Тем временем мы с Марией оказались у небольшого зданьица. На дверях значилось:
Кафе «Оладьи»
«Вот он, час моего позора», – подумал я, перекатывая в кармане мелочь.
ebooksa