Присутствие

Джеймсон нервно сглотнул, но кивнул, зная, что выбора у него нет.

– Отлично, – мягко сказал Йошихара. Затем, не бросив и взгляда на запертых в плексигласовой камере, прошел анфиладой комнат, поднялся лифтом на первый этаж и вышел пройтись по саду.

У него час в запасе перед тем, как уехать. Если не считать этой занозы с местными мальчишками, в основном все идет гладко. И даже проблема с местными – под контролем.

– Под контролем, – повторил он про себя. Было бы лучше, конечно, если бы все испытуемые находились подальше от Мауи, как оно и планировалось. Но раз уж случился сбой – и он узнает в деталях, как этот сбой случился – грех не использовать преимущества создавшейся ситуации.

Поскольку, пока они живы, мальчишки, запертые в лаборатории, являются источником важных научных знаний.

Пока живы.

Такео Йошихару нимало не волновала продолжительность жизни Джеффа Кины и Джоша Малани. Ведь куда более ценными – по сути говоря, единственно ценными – будут научные данные, полученные в результате исследования их трупов.

Глава 23

Катарина как раз сворачивала с Хана-хайуэй на узкую проселочную дорогу в поместье, когда услышала над головой характерное «уап-уап-уап», производимое винтом вертолета. Хотя звук раздавался пугающе близко, самой машины она не видела. Машинально остановив форд, она высунулась в окно, чтобы взглянуть в небо, козырьком руки прикрывая глаза от блеска утреннего солнца. Вертолет появился низко над кронами деревьев, подпрыгивая и зависая – прозрачная, непрочная стрекоза. Когда он проплыл над самой головой Катарины, ей показалось, что Стивен Джеймсон и Такео Йошихара смотрят вниз из своей плексигласовой скорлупки, и она повернулась проводить их взглядом, предполагая, что вертолет сделает круг и пойдет влево, к аэропорту в Кахулуи.

Ничего подобного. Он развернулся направо и исчез за прикрытием скал, вздымающихся почти на двести футов прямо посреди джунглей.

Только когда замолк шум пропеллера, Катарина завела мотор и двинулась по узкой дороге. Как обычно, при ее приближении ворота раздвинулись, и практически не потребовалось снизить скорость, чтобы миновать их. Впрочем, сегодня у нее мурашки пошли по коже, когда она почувствовала на себе внимательный глаз камеры, и, проезжая по поместью, пришлось сдерживаться, чтобы не вертеть головой в поисках других камер.

У исследовательского центра ее удивила непривычная пустота на автостоянке. Катарина покачала головой, увидев обилие свободных мест, и у нее мелькнула идея. Этот проблеск немного разогнал мрачное состояние, в котором она находилась всю долгую бессонную ночь, когда лежа ломала голову, как бы попасть в подземную лабораторию северного крыла. Ночью так ничего и не придумалось. Зато теперь кое-что брезжит.

Сначала вертолет, теперь – опустевшая стоянка.

Определенно, что-то здесь происходит.

Позабыв свое намерение отправиться на раскопки в ущелье, Катарина оставила джип на стоянке, вошла в центральный холл, снова заставив себя не рыскать глазами на камеры, и направилась было к дверям, ведущим в офис Роба Силвера, но на полпути замерла, словно только что передумала. Развернулась и подошла к столу охранника, и когда тот поднял на звук шагов голову, точно зарегистрировала мелькнувшее в его глазах удивление. Может, ей не придется вытягивать из него информацию; если повезет, сам выболтает, что здесь творится. И верно, так оно и случилось:

– А я думал, все на совещании в Хане.

– Я поеду после обеда, – гладко сымпровизировала она.

Но зачем? Почему чувствовала, что не обойтись без лжи?

Ну ясно же, почему – паранойя, настигшая ее, когда вчера ночью она наблюдала за разгрузкой фургона, одолевавшая, когда ехала домой и затылком чуяла чужие глаза, снова подползла и обернулась кольцами вокруг тела, как боа-констриктор.

Но при этом стремительно обретала очертания идея, мелькнувшая при виде пустой парковки.