Красный Бубен,

3

Юра сказал:

– Где-то я этот палец уже видел… Или не видел, а слышал… он задумался.

– И чего? – Абатуров насторожился.

– Погодите, дедушка… – махнул рукой Юра и потер лоб. – Погодите…

Ира поняла, что Мешалкин вот-вот что-то вспомнит, и сделала Абатурову знак, чтобы тот помолчал.

Коновалов забормотал что-то во сне, перевернулся на другой бок и громко пукнул.

Семен хотел сделать ему замечание, что в церкви пердеть грешно, но промолчал и только перекрестил Мишку правой рукой и подумал: Как верт – так пердь.

— Есть такая детская страшилка… – Юра медленно поднял голову. – про черного человека… Я еще в пионерском лагере ее слышал… – И он начал рассказывать: – К одной семье приехал жить черный человек…

– Негр? – перебил Абатуров.

– Нет… русский… По фамилии Никитин…

– А я думал – негр… Я негров не люблю… Они какие-то… – Абатуров на секунду задумался, – противные…

– А вы много их видели? – спросила Ира, которую возмущал русский расизм.

– Раза два видел… Один раз, в конце войны, когда с американцами бухали, а второй раз в Москве. Но мнение у меня есть.

– Интересно, – Ирина презрительно фыркнула. У нее в Америке было два роскошных черных любовника, которым белые в подметки не годились. Ирина подумала, что если бы Семен был женщиной, он бы так про негров не говорил. Но не рассказывать же об этом выжившему из ума восьмидесятилетнему старику!.. – Так что же черный человек? – спросила она Юру.

– … По фамилии Никитин, – повторил Мешалкин. – Но это ерунда… Просто детские сказки… В детстве же про что только не рассказывают… Черный человек привез с собой черный чемодан и предупредил всех, чтобы никто в чемодан не лазил… Но его не послушались… Сначала в чемодан слазил сын… Нашел там шкатулку, в которой лежал желтый палец, – Мешалкин показал на палец в шкатулке. – Никитин убил сына. Потом в чемодан залезла дочка, и Никитин ее тоже убил. Потом убил мать… А потом отец поджег дом вместе с Никитиным, и Никитин сгорел.

– А зачем ему нужен был этот палец? – спросил Абатуров.

– Не знаю, – пожал плечами Юра. – Об этом ничего не говорится. Но зачем-то Никитину было важно, чтобы никто не знал про палец.

– Сказка – ложь, да в ней намек, – Абатуров поднял палец и пошевелил им, – добрым молодцам урок!.. Пушкин сказал двести лет назад!

– Не мог Пушкин двести лет назад ничего сказать, – покачал головой Мешалкин. – Двести лет назад он только родился.