Гулы

Ярко-красный грузовик и черное «купе» ехали на север. Солнечные лучи, отражаясь от кузова «вольво», превращали машину в размытое пятно, напоминающее кровяную каплю, застывшую на пальце после неудачного укола, на фоне этого пятна грязной кляксой чернела «БМВ»… За две минуты машины проехали до северной окраины пустыря, где металлическая сетка со стороны Рионе Нуово обрывалась. Ряды заброшенных хибар со стороны Золотого бульвара поредели, и теперь машины ехали по накатанной дороге между зарослями вереска и одиночными полуразвалившимися постройками.

Спустя еще минуту грузовик выбрался на асфальтированную дорогу, идущую вдоль северной оконечности Террено, и повернул в сторону циркониевого завода. Черный автомобиль тенью последовал за ним.

Выбравшись на кольцевую дорогу, Марио пристроился в ста метрах от «БМВ» и попытался понять, куда они едут. То, что машины повернули влево, ему ни о чем не говорило,— с точно такой же вероятностью они могли повернуть в противоположную сторону, это было бы даже более логично: ведь там, куда едут машины, не находится ничего важного, кроме циркониевого завода и аэропорта, да еще в шести километрах от города располагается рудник. Но что может связывать Тито Дамаччо и добытчиков циркония? Может быть, они едут в аэропорт? Но зачем?.. Пока это были вопросы без ответов. Единственное, что оставалось Марио,— ждать…

Быстро двигаясь по кольцевой дороге, «вольво» и «БМВ» проехали два километра. Вскоре с правой стороны мелькнули подъездная дорога к терминалу аэропорта, коробка терминала, высокая диспетчерская башня, и потянулся огораживающий взлетное поле металлический забор.

Машины проехали еще пятьсот метров, оставив позади дюжину самолетов на взлетных полосах, и внезапно начали сбавлять скорость. Спустя десять секунд они свернули на ответвлявшуюся от шоссе дорогу, уходящую вправо. С обеих сторон дорога эта была обсажена кустами сирени, поэтому, свернув с шоссе, «вольво» и «БМВ» сразу же исчезли из поля зрения Марио. Впрочем, инспектора не сильно обеспокоило последнее обстоятельство — он знал, куда идет эта дорога: к «грузовым» воротам аэропорта, по этой дороге на взлетное поле доставляются тяжелые и крупногабаритные грузы…

Проехав мимо поворота, Марио остановился на обочине за кустами, заглушил двигатель и, достав пистолет, выбрался из машины, после чего спустился с шоссе, пересек покрытую невысокой травой поляну, и, оказавшись у поворота, осторожно выглянул из-за деревьев.

Металлические створки ворот были закрыты. Грузовик и «БМВ» остановились на небольшой асфальтированной площадке с правой стороны от ворот. Марио отчетливо видел, что водитель грузовика и священник сидят в «вольво», Тито Дамаччо тоже не спешил выходить из «БМВ». Прислонившись плечом к стволу вяза, инспектор решил ждать и наблюдать за машинами отсюда. Позиция у него неплохая: в случае, если эта троица решит вернуться к шоссе, он сможет быстро добраться до своей машины, если же они решат проехать на взлетное поле, он преодолеет пятьдесят метров до ворот за десять секунд.

На мгновение Марио пожалел, что у него нет с собой переносной рации («Сейчас было бы неплохо связаться с комиссаром»,— подумал он), но в случае срочной необходимости можно будет вернуться к машине.

Он переложил пистолет в карман брюк и отвел свободной рукой ветви сиреневого куста, закрывающие ему картину ворот и парковочной стоянки. Пассажиры обеих машин по-прежнему не шевелились. «Что они задумали?» — машинально подумал Марио и тут же нахмурился, вспомнив недавний разговор с Гольди…

Через двадцать секунд картина у ворот не изменилась. Не изменилась она ни через минуту, ни через две… Когда прошло три минуты, Марио понял, что люди, сидящие в «вольво» и «БМВ», ждут. «Но чего они ждут?» — подумал он и посмотрел на часы: было уже без пяти одиннадцать — оставалось совсем немного до самого жаркого часа дня — полудня…

Подцепив выпавший пистолет носком ботинка, Андрей подтянул его к себе, осторожно нагнулся, не упуская при этом из виду сидящего за рулем комиссара, подобрал пистолет и протянул его Аз Гохару.

Тот взял оружие в левую руку и наставил через решетку на Гольди.

— Джей, давайте-ка поменяемся местами,— предложил Андрей.— Вы сядете на мое место, а я на ваше — нам с комиссаром надо кое о чем поговорить.

Неожиданно он подмигнул женщине и добавил:

— Ничего плохого, Джей. Мы просто потолкуем, возможно, вам это тоже будет интересно.

Выслушав Андрея, Джей Адамс колебалась не больше секунды. Несмотря на все события последнего часа, желания бросить все и убежать отсюда у нее не возникло. Она быстро обошла машину и оказалась у задней двери, откуда минуту назад выскочил Андрей. Тем временем сам Андрей обогнул капот «ланчи» и, оказавшись у открытой двери, сел на переднее сиденье. Положив автомат на колени, он направил его дуло в живот комиссару и прикрыл дверь.

— Вот так,— сказал он.— Не надо привлекать к себе излишнее внимание посторонних, не так ли, комиссар?

Гольди опустил поднятые руки на колени, на мгновение взглянул в лицо держащего автомат человека и перевел взгляд на дорогу.

Тенистая улочка, по обеим сторонам которой росли шестиметровые вязы, сейчас была абсолютно пуста. В шестидесяти метрах от машины виднелся угол городской ратуши. Между углом ратуши и деревьями по левую сторону улицы оставалось свободное пространство, через которое он мог видеть кусок фонтана, сооруженного посреди пьяцца дель Фу око, огромную часть площади, освещенную солнцем, а еще дальше — главный вход полицейского управления. До комиссариата было не больше ста двадцати метров. Про себя Гольди хмыкнул: положение было глупейшим — он сидел в ста метрах от комиссариата, даже видел его, но ничего не мог сделать под дулом направленного на себя оружия.

— Чего вы хотите? — спросил он наконец, переводя взгляд на Андрея.