Гулы

Пройдя метров тридцать, он оказался у места, где кусты жимолости сменялись черемухой — верхушки деревьев горели, но высота у них была больше, и под ними можно было пройти. Не долго раздумывая, Андрей стянул с тела рубаху и, прикрыв ею голову, ступил под деревья…

* * *

Голова напоминала треснувший колокол: в затылке пульсировало, по подбородку что-то текло, дышать было трудно.

Медленно открыв глаза, Гольди увидел над собой черное небо — внизу оно имело багровый оттенок. Он повернул голову вправо и заметил машину — искореженная «альфетта» лежала на крыше. Бампер ее напоминал кровавую розу: капот был развален, вытекшее из двигателя масло горело красноватым огнем. Асфальтовая дорожка полыхала, вдоль нее виднелись стеклянное крошево и вылетевшие из машины детали. Какой-то миг он лежал неподвижно, не понимая, что здесь случилось, а потом все вдруг встало на место: он вспомнил крик Борзо и грохот удара. Им не удалось уйти с этой площади — гулы остановили их. Гулы?

Мысль эта полыхнула в сознании, заставив ощутить холод в спине. Комиссар повернул голову влево, одновременно пытаясь подняться. Ребра обожгло каленым огнем, и в тот же миг он увидел их — адские твари бежали к нему от фонтана. Сейчас до них было около тридцати метров, из чего следовало, что потерял он сознание всего лишь на миг. Комиссар повернул голову вправо и увидел еще нескольких гулов, бегущих к нему от машин.

Он понял, что это конец — никаких шансов уйти отсюда у него уже не было. Он почувствовал горечь отчаяния и метнул взгляд на север: тягач замер перед крыльцом комиссариата, возле него горела изуродованная легковушка. На мгновение чувство отчаяния заглушилось мыслью о том, что все оказалось напрасно: они смогли провести тягач в самое логово гулов, но не смогли взорвать мину. Скользнув взглядом по гулам, до которых оставалось все меньше, Гольди обернулся к машине: из проема водительской дверцы торчал автомат. Он машинально подумал, что его пули могут воспламенить вещество, но понял, что не успеет до него дотянуться, и ощутил еще один укол горечи, а затем вдруг услышал: — Пульт…

Он сосредоточил взгляд на машине и внезапно разглядел Борзо — его тело было зажато в салоне, однако он был в сознании и в следующий миг прохрипел:

— Сзади…

Гольди повернул голову и увидел коробочку с кнопками — она лежала на мостовой, в полутора метрах от него.

Комиссар метнул взгляд на гулов — до ближайшего из них оставалось метров пятнадцать — и понял, что ему остается одно. Рывком повернувшись, он бросился к пульту. Движение отозвалось болью в груди, Гольди машинально отметил, что не чувствует ног, и, упав, схватил пульт.

Обернувшись к фонтану — гулы были уже так близко, что он видел их искаженные лица,— комиссар протянул палец к кнопке. На мгновение в сознании промелькнуло: как глупо все вышло — Торна так и не узнает, как он погиб, а потом из его груди вырвалось:

— Умрите, уроды!

Однако уже занеся палец над кнопкой, комиссар не успел нажать на нее: внезапно справа грохнули выстрелы — запястье обожгло каленым свинцом, ладонь разжалась, пульт полетел в темноту…

Подняв лицо от земли, Джей сделала вдох. В ушах ее до сих пор стояли гром взрыва и рев адского пламени. Она осторожно двинулась, но, кажется, ничего не было обожжено. Тогда она подняла голову и посмотрела на вал, с которого спрыгнула полминуты назад. Черная кромка выделялась на фоне желтого неба, в котором плясали кровавые сполохи. Джей знала, что гулам конец: в том аду, который творится за валом, не может выжить никто. Последняя мысль заставила ощутить тошноту: в сознании ее снова возникла картина — падающая на землю фигура и последний крик Доминика: «Стреляйте, Джей!». Она знала, что, как и гулы, он сейчас мертв.

Оттолкнувшись от земли, она стала на четвереньки. Внезапно в бок что-то кольнуло, Джей опустила голову и увидела висящий на плече автомат. Медленно, словно опасаясь упасть, она поднялась на ноги и повернулась назад. То, что она увидела перед собой, заставило ее замереть: огромная пустошь полыхала огнем, начиная в десяти метрах от вала, земля была плотно усыпана горящими ветками, заросли вереска горели с оглушительным треском, у подножия вала также виднелись огни, однако здесь их было в сотни раз меньше. Внезапно Джей поняла, что полминуты назад чудом осталась в живых, ведь если бы, спрыгнув с вала, она решила бежать, то волна огня, перекинувшись через него, догнала бы ее. То, что, упав, она осталась лежать, сохранило ей жизнь: подножие вала было единственным местом, где можно было спастись… Джей бросила взгляд на машину: капот и крыша ее были усеяны горящей землей, провела рукой по лицу и направилась к джипу.

Через короткое время она оказалась у водительской дверцы и внезапно застыла: в десяти метрах от джипа, в зарослях горящего вереска, лежал скелет. Джей двинула головой и недалеко от него заметила еще пару скелетов. Она быстро сглотнула, поняв, что это останки адских существ, видимо, их выбросило через вал волной пламени, впрочем, сейчас они уже не представляли опасности.

Джей подняла руку и открыла дверь джипа.

Внезапно, уже положив руку на руль, она почувствовала, что дрожит — дрожит с головы до ног, каждой клеточкой тела. Она бросила автомат на сидение и, закусив губу так, что из нее пошла кровь, полезла за руль. Через пару секунд, оказавшись в машине, Джей переключила рычаг и вдавила акселератор — мощный мотор джипа взревел, заставляя машину рвануться вперед.

Глядя перед собой, Джей то и дело видела падающую на землю фигуру, слышала отчаянный крик Доминика и оглушительный грохот… Она не заметила, как через секунду после того, как машина сорвалась с места, из-за юго-восточного угла кладбища выскользнула дымящаяся фигура и побежала за джипом…

Запястье обожгла резкая боль. Комиссар прикусил губу, чтобы не закричать. Через мгновение он услышал шаги, а затем чьи-то руки схватили его и, вздернув вверх, развернули.

В следующую секунду он увидел лицо — перед ним стоял исчезнувший неделю назад прихожанин церкви Сайта Марии Аквилонии Карло Маллони, вернее, не сам он, а гул с лицом Карло. Комиссар бросил взгляд за плечо «Карло» и увидел других гулов: некоторые уже стояли за его спиной, другие, подходив, замирали, словно мумии давно умерших жрецов. Их серые лица были, похожи на маски покойников, и он без труда узнавал их — они все были здесь: «отец Федерико», «Тито Дамаччо», бродяги, похороненные ими три дня назад, исчезнувшие за последние две недели терренцы… Внезапно серые лица существ напомнили ему мертвецов, и комиссар понял, что его ждет впереди.