Гулы

Одного взгляда ему хватило, чтобы понять, что произошло секунду назад: переставшие крутиться колеса собрали под себя мертвецов, сейчас под цистерной виднелось месиво из кусков человеческих тел. Впрочем, до него тут же дошло, что уже не человеческих, внезапно в отблесках фар он заметил, что обрубки трупов шевелятся. Он метнул взгляд еще дальше — фонтан вещества продолжал вылетать из цистерны — и бросился к валу.

Остановившийся тягач замер под углом к кладбищу — сейчас его фары освещали покойников, создавая световой коридор. Доминик пролетел первые ряды мертвецов и оказался в сорока метрах от вала, когда граница коридора закончилась. Выскочив в темноту, он сделал пару шагов по инерции, не видя, куда наступает, и внезапно почувствовал, что его нога обо что-то запнулась. Доминик ощутил, что потерял равновесие, успел выставить руку и полетел в темноту…

Через мгновение он рухнул на землю и почти одновременно над его головой свистнули пули. Повернув голову, Доминик разглядел бегущего гула. Не обращая внимания на боль в правом плече, развернулся, собираясь подняться, однако почувствовал вдруг, что ему что-то мешает. Он бросил взгляд вниз и увидел, что рука трупа, о ногу которого он зацепился, держит его за колено…

Рыхлая земля напоминала песок — ботинки уходили в нее по каблук, и приходилось напрячься, чтобы вытащить ногу, к тому же она была липкой: после первых же метров ботинки стали тяжелыми, но Андрей и не думал свернуть с полосы, понимая, что она единственный для него путь к спасению. Быстро мчась к валу, он видел то, чего не мог разглядеть из машины: лежащие на земле «трупы» шевелили конечностями, словно пытались подняться. От ряда к ряду это движение становилось заметнее, и Андрей понимал: там, куда оп бежит, лежат мертвецы, уже почти ставшие гулами. Он видел, как при его приближении их руки тянулись к нему, словно хотели схватить, но схватить его они не могли: их кости были раздроблены.

Пробежав сорок метров, Андрей оглянулся: бегущая тварь перемещалась скачками, второй гул был далеко у ворот. Он знал, что у гула есть автомат, но стрелять, пока он на полосе, тварь не будет. Впрочем, он понимал, что и без автомата гул может прикончить его: сейчас между ними сто метров, но движется существо быстрее его, и, если догонит прежде, чем он окажется по другую сторону вала, ему настанет конец.

Не останавливаясь, Андрей прокричал:

— Паола, приготовься — как только я крикну, взрывай!

Он услышал ответ и постарался увеличить шаг.

За считанные секунды Андрей пробежал еще сорок метров, обернувшись, видел, что до гула уже не больше полусотни метров, и в этот миг ощутил, как правая нога попала в какую-то яму. Он почувствовал, как его дернуло вбок, в голове промелькнуло: «Падать нельзя, это будет концом!..» Андрей вывернул голень и ощутил, как в ней что-то лопнуло. В следующий миг он выставил левую ногу и сохранил равновесие. Перед лицом промелькнули тянущиеся к нему руки «трупов», Андрей сделал пару шагов и соскочил с полосы.

Через секунду он оказался у вала — высота кучи земли достигала здесь четырех метров. На мгновение в голове промелькнуло, что для него это слишком, впрочем, другое место искать было некогда, бросив взгляд за плечо, Андрей разглядел, что гул уже в тридцати метрах от вала, и, не останавливаясь, принялся карабкаться вверх…

Подняв правую ногу, Доминик ударил по держащей его руке «трупа» — словно прогнившая ветка, она соскочила с ноги. Доминик подхватил выпавший пульт и, вскочив, бросился к валу.

Черная земля колыхалась перед глазами. Глядя вперед, Доминик думал, что уже видел это вчера: темные тени закрывали все кладбище, и казалось, что до ближайшего вала километры пути.

Он успел пробежать десять метров, когда сзади снова грохнули выстрелы. Пули свистнули в сантиметре от его левой руки, Доминик обернулся и увидел, что гул уже поравнялся с машиной. Прежде чем он успел осознать, что расстояние между ним и адским созданием меньше, чем остается до вала, раздалась еще одна очередь, и в ноги словно врезался лед. Внезапно перед глазами все потемнело, горящие фары метнулись на небо, и Доминик понял, что снова летит.

Через мгновение он рухнул на лежащее тело. Удар отозвался уколом в плече, а потом его заглушила резкая боль. Стиснув зубы, Доминик попытался подняться, но ощутил вдруг, как лежащий под ним мертвец шевельнулся. Прежде чем он успел осознать, что это уже не мертвец, покойник протянул руку и схватил его ладонью за шею. Доминик повернулся, пытаясь вырваться из адских объятий, но почувствовал, как вторая рука уцепилась за волосы.

Внезапно он понял, что это конец. Метнув взгляд к ногам, разглядел, что до бегущего гула остается не больше двадцати метров, а затем краем глаза увидел, что лежащий справа мертвец повернулся и двинулся в его сторону.

Вздернув перед собой руку, Доминик остановил взгляд на пульте. В голове промелькнуло: «Ну вот и конец!..» Однако прежде чем он успел сделать движение, гул отпустил волосы и ударил по пульту. Не ожидавший этого Доминик не успел среагировать — его пальцы разжались, пульт полетел в темноту…

Прыгнув на вал, Андрей за секунду пролетел полтора метра, через мгновение впереди мелькнула вершина, и он бросился к ней, но ощутил вдруг, как земля ушла из-под ног, в тот же миг над плечом просвистели пули. Андрей повернул голову и увидел бегущего гула. За секунду он понял, что теперь у него нет защиты: вещество осталось на кладбище, сделал рывок и услышал, как пули вспороли землю возле лица.

Через миг он ощутил под ногой что-то твердое. Оттолкнувшись, принялся карабкаться вверх, не обращая внимания на ломающиеся ногти, за мгновение залез на вершину и бросил взгляд вниз: до бегущего гула оставалось не больше десяти метров. До него тут же дошло, что у него остается секунда и, если он промедлит, гул до него доберется — выход был только один. Рывком обернувшись, Андрей прыгнул в темноту вала и, услышав над головой свист свинца, прокричал:

— Взрывай, Паола!..

Лежа на спине, Доминик ощущал, как его горло сжимают тиски, плечо было похоже на раскаленный металл, а ног он не чувствовал. Краем глаза он видел нескольких гулов: словно стервятники они ползли к нему, протягивая руки, с которых свешивались куски мертвого мяса. До бегущего гула оставалась дюжина метров.