«Пацаны, гитару дайте».
Да, классный чувак! Андрей смотрел на него во все глаза. Наконец, он на мгновение оторвался от экрана и спросил:
— А кто это?
Шарль де Виль наблюдал за ним с легкой снисходительной усмешкой.
— Не узнаешь? Это же ты!
Потрясенный, Андрей снова уставился в экран. А ведь и правда!
Звук пропал, изображение стало тусклым, оно расплывалось постепенно и наконец исчезло окончательно. Экран погас. Потом он куда-то делся, и перед глазами снова осталась только белая стена и ничего больше.
— Ну что, понравилось? — заботливо осведомился Шарль де Виль.
— Да, еще как!
И он еще спрашивает! Разве
— Хорошо. Тогда мы можем поговорить о деталях нашего будущего сотрудничества. — Толстячок заговорил официально, даже на «вы» снова перешел. — Мы предоставляем вам уникальный шанс прожить другую жизнь. Например, такую, как вы только что могли наблюдать.
— Когда? — У Андрея пересохло в горле. О таком он и мечтать не мог.
— Сразу после того, как мы подпишем контракт, — спокойно отозвался Шарль де Виль. — Порядок есть порядок. Сами понимаете.
Перед Андреем на столе появился лист бумаги. Он успел еще заметить, что бумага какая-то необычная — толстая, желтоватая, с маленькими розовыми прожилками. Наверное, от волнения буквы плыли перед глазами, и Андрей никак не мог прочитать этот странный документ.
— А что… здесь написано?
— Форма стандартная. Я, нижеподписавшийся, в обмен на исполнение моих желаний… Здесь вот, в скобочках свободное место, нужное вписать… находясь в здравом уме и трезвой памяти, добровольно и без принуждения отдаю свою бессмертную душу в пользу бенефициара, то есть компании «Счастье трейдинг энд компани». Число… Подпись… С подлинным верно. Формальность, конечно, но наша фирма очень чтит традиции.
Андрею стало не по себе. В церковь он не ходил, в Бога не верил и о существовании бессмертной души никогда не задумывался. К тому же рос Андрей в те годы, когда в школах еще свирепствовала антирелигиозная пропаганда. «Гагарин летал, а Бога не видал!» И все-таки, все-таки… А вдруг
— Я должен это подписать? — спросил он внезапно дрогнувшим, каким-то детским голосом.
Шарль де Виль пожал плечами. В лице его появилось отстраненное, брезгливое выражение. Так хорошая хозяйка смотрит на тараканов в чужой кухне — меня это, конечно, не касается, но все-таки неприятно.
— Да нет, ничего ты не должен. Можешь оставаться тем, кем был раньше. Выход прямо перед тобой.