Допеть до конца не успел.
Слушая эту песню, Вилен Сидорович ощутил такую тоску по своей молодости, по друзьям, работе — всему, что окружало его тогда. И Зина была молодой и веселой, и ходили они вместе в кино, на танцы в клуб, на первомайские демонстрации… Трудно жили, но весело!
Вилен Сидорович почувствовал в горле большой, горький шершавый комок. И глаза какие-то подозрительно мокрые… Он смахнул слезу рукавом и твердо сказал:
— Ну ее, эту пенсию. Ничего мне не надо.
Шарль де Виль поднял глаза от своих бумаг:
— Вот так-таки и ничего? Совсем?
— Совсем.
— То есть вы вполне довольны тем, как живете сейчас? Примите мои поздравления, вы — счастливый человек!
Вилен Сидорович только рукой махнул:
— Да нет… Какое уж там — доволен! Только не нужны мне подачки.
Шарль де Виль возмущенно всплеснул руками:
— Что вы! Кто говорит о подачках? Мне очень жаль, если вы меня поняли именно так.
— А что же тогда?
— Вот это уже деловой разговор. — Шарль де Виль снова раскрыл свой блокнот. — Я хочу знать, чего вы
— Чего я хочу — то невозможно.
— Ну, например.
— Ну… хочу опять быть молодым!
— Когда — сейчас?
Ну уж нет! Вилен Сидорович даже испугался немного. Так хоть пенсию платят, немного, зато регулярно, а если молодой — шалишь, не будут больше! И что тогда делать? На завод не пойдешь, стоят они, а торговать и воровать — не приучен.
— Вы хотите снова оказаться в прошлом?