– Это объектив… все из-за него. Туда смотришь… Это как взгляд в будущее. Понимаешь?
Друг слегка разочаровано пожал плечами.
С видом заправских курильщиков они растянули по сигарете и некоторое время пыжились, сдерживая кашель от первой затяжки: кто не удержится – тот слабак.
Гера шмыгнул несколько раз носом и закашлялся.
– Да не переживай ты, – товарищ похлопал его по колену. – Блеванул – и полегчало. Все это фигня.
Гера мотнул головой:
– Нет, не фигня – это… было.
– Было – что?
– Понимаешь, короткий щелчок… возникает глаз диафрагмы. Он расширяется. Я это
– Что-что? – переспросил друг.
– Это как… не знаю… это что-то странное. Иногда у меня появляется такое ощущение, когда я фотографируюсь, совсем немного. Но сегодня…
– Тогда не фотографируйся больше, вот и все.
Гера глянул на товарища так, будто перед ним сидел самый непроходимый тупица в мире.
– Блин! – да разве дело в этом?
Он сплюнул на пол и растер влажную песочную кашицу.
– Понимаешь, такое ощущение, что ты много-много лет торчишь на какой-то стене и смотришь, смотришь… И это продолжается очень долго, наверное, десятилетиями.
Его товарищ хрюкнул от смеха, но, увидев лицо Геры, изобразил серьезную мину. Гера сделал вид, будто не заметил этого.
– Когда все это закончилось, меня стошнило.
– Ну, допустим. И где же ты был?
Гера не смог определить, подтрунивает ли его друг, или интересуется всерьез. Он почесал ухо и затер окурок под скамейкой.